Рыцарь-Башня

Они двинулись дальше и наконец вдали, куда уводила просека, увидели багровые огоньки.

— Похоже, там великан… — прошептал Бодо. — Это его глаза…

— Там должна быть башня, — отозвался Ингвард.

Путники, чтоб не привлечь к себе внимание, сошли с просеки и зашагали по лесу вдоль неё. Два багровых огня приближались, и наконец показалась округлая башня с плоской зубчатой вершиной. Свет горел в двух её верхних бойницах, отчего они походили на горящие глаза.

До башни оставалось совсем немного, когда ближайшие сосны странно закачались, заскрипели и замахали разлапистыми ветвями. Две из них, резко изогнувшись, обхватили одного из воинов Ингварда своими ветвями, превратившимися в цепкие колючие руки, подняли в воздух, и, распрямляясь, на глазах у поражённых спутников разорвали несчастного пополам. Окровавленные куски упали к ногам его товарищей.

Вот она, та колдовская защита, о которой предупреждала Гуигма! Деревья вокруг башни ожили, став злобными кровожадными существами, готовыми разорвать любого, кто осмелится пройти мимо них.

Норманны отпрянули в ужасе, обнажили мечи, отбиваясь от тянувшихся к ним со всех сторон ветвей, но на месте одной отрубленной ветки вырастало две. Ингвард приказал возвращаться на просеку, где ветви не могли до них дотянуться. Но вместе с ним туда вышел только Бодо. Остальные погибли, растерзанные заколдованными деревьями.

— Ты заметил, государь, что ветви, едва коснувшись нас, тотчас отдёргивались? — спросил оруженосец.

— Да, мой верный Бодо, — отозвался конунг. — Только в чём тут причина, я понять не могу… Наверное, эти лесные страшилища почуяли в наших жилах благородную кровь…

— А я полагаю, что нас выручили волоски из шкуры оборотня, — сказал Бодо и, наклонившись к конунгу, достал из его кармана волосок, отливавший при свете луны ярким серебром. — У наших воинов не было этого спасительного средства и потому они погибли… Возьми его, государь, и спрячь обратно в карман: думаю, он ещё сослужит тебе службу!

Ингвард с минуту разглядывал странный волос, затем убрал его к себе за пазуху.

Приближаясь к башне, Ингвард и Бодо всё более убеждались в её сходстве могучим великаном, наводившем ужас на целые армии. Её верхушка походила на шлем; два выступа на стенах могли сойти за руки; высокая, зиявшая чернотой полукруглая арка, делившая основание башни на две части, делала это основание похожим на расставленные ноги. И всё же это была только старая башня с каменными стенами, поросшими мхом. Зубцы на её плоской верхушке потрескались и частью разрушились от времени, редкие тёмные бойницы зияли мрачной чернотой, дубовые ворота, которые когда-то закрывали вход в арку, валялись в пыли, сгнившие от дождей и ветров.

Из тёмной утробы тянуло тошнотворно-приторным запахом. Почуяв его, конунг и оруженосец содрогнулись от ужаса. Это был запах разлагающейся человеческой плоти…

— Идём, Бодо, — сказал конунг, вглядываясь во мрак. — Кажется, там есть лестница…

В дальнем конце зала виднелось окно, из которого на лестничные ступени струился лунный свет. Но чтобы добраться до лестницы, надо было пересечь зал. Как только норманны двинулись вперёд, их ноги увязли в отвратительной мешанине перемолотых человеческих тел. Ингвард поначалу даже не понял, что за груды устилают пол. Когда же до него дошла страшная правда, он с силой сжал зубы и в сотый раз мысленно дал себе клятву уничтожить кровожадного тролля.

Бодо нагнулся и нащупал под ногами обрубок человеческой руки с почерневшими остатками мяса. Некоторое время он вглядывался в свою находку, силясь понять, что это такое. А поняв, он вскрикнул в ужасе и отбросил страшный обрубок…

— Тише! — прошептал Ингвард. — Или ты забыл, что говорила Гуигма? В те ночи, когда плоть великана возвращается в своё истинное обличье — в башню, его дух становится обитателем этой башни — троллем… Тролль может услышать тебя. Наверняка он наверху, где светятся окна…

— Государь, мы попали в настоящую клоаку, — проговорил дрожавший от страха Бодо. — Ведь это трупы, перемолотые страшными зубами великана…

— Будь твёрд, — ответил конунг. — Помни, что мы должны отомстить за смерть этих людей.

И они направились дальше, с трудом переводя дыхание в смраде сотен гниющих тел.

В организме Рыцаря-Башни этот зал, видимо, являлся чем-то вроде желудка, в котором переваривались поглощённые им люди. Теперь, когда великан превратился в башню, мешанина трупов заполнила не только нижний зал, но и несколько верхних, куда норманны поднялись по изгибающейся каменной лестнице. Некоторые залы окутывал полнейший мрак, в другие из редких окон, похожих на бойницы, струился свет луны, озаряя картины, от которых леденела кровь.