Рыцарь бесконечности (ЛП)

— Сейчас затишье перед бурей. Игра начинается всерьез. Ты должна быть готова ударить… -

Глава 37

318 ДЕНЬ ПОСЛЕ ВСПЫШКИ

— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал Смерть, провожая меня обратно в мою башенку. Он делал это в течение каждой из трех ночей, когда мы играли в карты на этой неделе — могла бы быть и четвертая, но он обещал мне экскурсию.

Когда он вернулся следующей ночью, то поймал меня за руку и, проверяя ее, сказал мне:

— Расслабься. До сих пор только я опережаю тебя.

Я спросила:

— Что ты хочешь мне показать?

Он проводил меня в тренажерный зал.

— Сюрприз.

Это было, как будто он знал, что меня нужно подбодрить. Сегодня солнце не поднималось вообще. Бесконечная ночь. Я становилась еще более слабой? Весь день я была переполнена беспокойством. С Ларк было то же самое. Даже ее животные казались растревоженными. Oген выл как маньяк…

Когда Смерть включил свет в тренажерном зале, я увидела новое невероятное дополнение. В одном углу, перед стеной зеркал, был установлен балетный станок. Пара балетных туфель была привязана к нему лентами. Шокированный звук сорвался с моих губ. Так или иначе, Смерть нашел пуанты и станок. Прикладывал для этого усилия. Вот, где он был?

— Я полагаю, что обувь твоего размера.

Пока я смотрела, я представляла, как он, используя эти свои утонченные пальцы, завязывал эти ленты. Мысль показалась мне настолько чувственной, что я задрожала. Он соблазнял намного лучше, чем это когда-либо умела делать я. Я пристально посмотрела на него.

— Как?

— Я добываю вещи. Это — мой талант.

У него действительно была власть над всем, что я видела. И это было сексуально.

— У тебя, оказывается, много талантов. — Было ли что-нибудь, чего он не мог сделать?

Ну, за исключением доверия ко мне. Каждый раз на этой неделе, когда мы, казалось, чего-то достигали, ломая барьеры между нами, он закрывался.

— Ты рада? — спросил он.

Рада не то слово, чтобы описать мои чувства. Балет. После Апокалипсиса. Я считала, что эта часть моей жизни была сожжена вместе со всем остальным. Теперь я имела все время мира, пуанты и студию. Несмотря на дождь, во мне еще было достаточно энергии, чтобы танцевать, потому что я хорошо питалась, и спала в мягкой, теплой постели.

Благодаря человеку передо мной.

Подарок был настолько ошеломляющим. И прежде, чем я передумала, я встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. Он отстранился со сверхъестественной скоростью.

— Ах-ах, тварь.

— Почему ты не подпускаешь меня? Тебе известны все планы, которые я строила против тебя.

Его кулаки были сжаты настолько сильно, что я думала, он сломает кости в руках. Но не от гнева. Он, казалось, боролся с потребностью прикоснуться ко мне.

— Тогда, каковы сейчас твои планы?

— Я хочу снова быть счастливой. — Я рассказала, что говорила моя мама. — Это все, чего я хочу.

— Это включает в себя целовать меня?

Более мягким голосом, я призналась:

— Да, тебя. Мне было приятно проводить с тобой время на этой неделе. Мы хорошо ладили. И ранее ты был прав. Я не верю, что ты когда-либо лгал мне. Это много значит.

Была также еще одна причина. После месяцев, проведенных здесь, я, наконец, призналась себе, что хочу… Смерть. Он не просто привлекал меня, я испытывала физическую потребность в нем.

Он резко встряхнул головой.

— Все еще идет игра, на карту поставлено бессмертие.

Я нахмурилась.

— Я не хочу быть бессмертной.

— Неужели не хочешь? Никогда не стареть, не болеть или не умирать?

— Что я точно знаю о себе, это то, что мне не нравится одиночество. Я не пойду по этому пути. Кроме того, победа означала бы причинить тебе боль. У меня нет такого намерения.

— Так ты не против носить власяницу? Если то, что ты говоришь — правда, то ты никогда не станешь просить, чтобы я снял ее?

Я прикусила нижнюю губу.

— Я беспокоюсь из-за Огена. И она причиняет боль, когда я двигаю рукой.

Смерть выдохнул.

— Даже если бы я пожелал, чтобы все было по-другому, это невозможно.

— Похоже, ты поклялся никогда не позволить мне быть рядом. Должно быть то, что я сделала тебе в прошлом, было ужасно.

Он уклончиво пожал плечами, но я ощутила кипевшие в нем эмоции.

Решив не давить на него, я подошла к станку и взяла пуанты. Они были слишком драгоценны, чтобы выпускать их из поля зрения. Когда я развязывала ленты, я снова задрожала, подумав о его пальцах, касающихся этого шелка.

— Спасибо… — Я замолчала, жалея, что я не знаю его имени.

Казалось ему неудобно от моей благодарности.

— Ты думаешь, что я сделал это для тебя? В случае если ты не заметила, мне нравится наблюдать за тобой.

Я выгнула бровь.

— Нравится, мягко сказано для того, что ты делаешь, ха?

Он размял свои мускулистые плечи.

— Поздно. Пора возвращаться в комнату.

На площадке, я заметила, что он держится на расстоянии. Со вздохом я спросила его:

— Если я самый слабый из Арканов, почему ты продолжаешь остерегаться меня?

— Возможно потому, что ты самый соблазнительный из Арканов.

Я улыбнулась.

— Я могу столкнуть тебя вниз.

С потемневшими от эмоций глазами, он сказал:

— Ты не сможешь.

О, это мы еще посмотрим. Смерть не знал этого, но мне нравились случающиеся время от времени битвы характеров.