Рыцарь без меча

Сейчас я заставлю эти оковы гореть. Когда от боли вы будете терять сознание, они будут гаснуть. Придёте в себя — снова загорятся, и так до тех пор, пока вы не умрёте.

Ну что ж… я пойду. Не буду вам докучать. Тем более что у меня есть шёлк, и я смогу всё время видеть вас. Я знаю, дядя, какой вы гордый, — Морбед улыбнулся. — Это хорошо. Это прекрасно! Вы не станете показывать, как вам больно. Из-за этого вам будет вдвое тяжелее — ведь вы не будете знать, когда я смотрю на вас, а когда — нет. Обещаю, что буду подолгу смотреть на вас! Никакое зрелище не может доставить мне больше радости, чем это! Я буду наслаждаться. А вы даже не надейтесь на спасение. Королева в Лунном Мире, он закрыт, ключ у меня, а без перстня вас никто не услышит… Ну что, до встречи, дорогой дядя. Мы с вами ещё встретимся. Когда вы будете умирать, я ни на секунду не отойду от вас.

Морбед хотел прикоснуться к перстню, но тут же остановился и добавил:

— Ах, простите. Я невежлив. Говорю, говорю, а вам не даю и слова вставить… Может, вы тоже хотите что-нибудь мне сказать?

— Это удар в спину. Ты такой же подлый, как твой отец, — ответил Рэграс. — Тебя ждёт такая же позорная смерть.

— Пусть! Я согласен на любую смерть! Я сделал то, что хотел — отомстил вам! — выкрикнул Морбед срывающимся голосом и прикоснулся к перстню.

Оковы вспыхнули. Рэграс почувствовал страшную боль, но на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Больно? — участливо поинтересовался Морбед, заглядывая Рэграсу в лицо. — Да. Я вижу, что больно. Вот и хорошо. До свидания, дядя, — повторил он и удалился. За поворотом скрипнула и закрылась дверь. Всё стихло.

Рэграс в ярости сжал кулаки и рванулся что было сил — но оковы даже не подумали отпустить его. Они ответили ослепительной вспышкой. Рэграс стиснул зубы.

Прошла долгая ночь. Над горами медленно поднималось солнце. Рэграса измучила нечеловеческая боль, но он не думал о ней. Перед его глазами стояли Королева, сын и Гидеон.

ГЛАВА 16. Начало Дороги

«Бежать! Бежать отсюда! — стучало в голове у Гидеона. — Дядя сам не понимает, что делает! Морбед убьёт его! Бежать, может быть, я ещё успею! Но придётся ждать ночи… Надо, чтобы меня не хватились как можно дольше. Так… Скоро принесут еду. До утра у меня будет достаточно времени. Этот мерзавец ещё посмел издеваться надо мной! Я убью его… Но как бежать? — задумался Гидеон. — Я безоружен, перстня у меня нет… Только через окно».

Гидеон встал и подошёл к окну. За толстыми прутьями решётки открывался вид на далёкие горы, высокую внешнюю стену и пустой западный двор замка. «Как высоко!! Я же боюсь высоты… Что делать? — Гидеон отвернулся от окна. — Выбора нет… Рискну».

Охранник открыл окошечко и протянул Гидеону кружку воды и кусок хлеба. Гидеон молча взял хлеб, выпил воду и отдал охраннику кружку. Тот закрыл окошечко.

Подождав немного, Гидеон крепко взялся за прутья оконной решётки и попытался развести их в стороны. От этого усилия его бросило в пот. Он отдышался и попробовал снова. Потом ещё, ещё и ещё… В одиночку разогнуть эти толстые кованые прутья казалось невыполнимой задачей, но Гидеон ни секунды не сомневался, что сумеет это сделать. Он не чувствовал ни боли в руках, ни холода, ни усталости — только желание во что бы то ни стало разыскать Морбеда и остановить его.

Наконец один прут отогнулся, а другой Гидеону удалось выломать из оконного проёма. Он попытался просунуть в окно голову и плечи — это не удалось. Пришлось выломать и второй прут.

Была уже глубокая ночь. В окно задувал холодный ветер с гор. Внутренний двор замка ограждала стена, которая примыкала к башне. Всё, что требовалось от Гидеона — попасть на эту стену. Он прислушался — было тихо. Охранники в коридоре ни о чём не подозревали. Гидеон сбросил колет и снял сапоги. Сделал глубокий вдох и осторожно вылез. Вцепился в оконный проём и стал искать ногами опору, чтобы переступить. Посмотрел вниз и едва не сорвался.

Переждав порыв промозглого ветра, Гидеон нащупал правой ногой выбоину в стене. Попытался дотянуться рукой до выступавшего камня — единственного, за который тут можно было зацепиться. Но этот камень находился слишком высоко для того, чтобы можно было одновременно держаться за него и за оконный проём. Собравшись с духом, Гидеон снял левую руку с окна. Теперь он держался только за выбоины и выступы стены.

Ветер свистел в ушах. Гидеон прижался всем телом к холодному камню. Немного отдышавшись, нащупал правой рукой новый камень, взялся за него и едва не упал — рука соскользнула. Гидеон перевёл дух и попробовал снова. На этот раз получилось.

Приняв относительно устойчивое положение, он посмотрел вправо. Стена замка, до которой он мечтал добраться, была на расстоянии примерно двух десятков локтей. Гидеон стиснул зубы и сделал ещё один шаг.