Рыцарь без позывного II

Так понимаю, о похоронах отряда речи не идет. Как и о мести за убитого сына. Конечно, вдвоем у нас шансов нет, но все же странно… Единственный сын, все-таки. Впрочем, старик всегда был скуп на эмоции.

— Куда пойдем-то? Обратно ты меня хрен дотащишь, уж без обид.

— Ясен-красен… Под твою задницу только рогача запрягать. — блестя мокрыми глазами, кивнул пенсионер. — Но не боись. За мост пройдем и у самой речки-говнотечки заночуем. Винца прокипятим, головушку полечим, а с рассветом, авось, и до города двинем. До Грисби отсюда рукой подать — пара дней хода. Назад-то вертаться теперь без надобности. Контракт-то наш тю-тю…

— И чего мы там делать будем?

— А ничего. За скарб сторгуемся, аптекаря подрядим, а там… Там уж разберемся. Лишь бы тебя за беглого не приняли, а уж работенку сыщем. А пока, мне кровь из сраки как надобно выпить… — дед заковылял к брошенному у дороги плащу завязанному мешком и выудил оттуда свою фляжку.

Хранимая для «особого момента» настойка мигом испарилась в морщинистых руках. Под задорное бульканье фляги, я чувствовал, как утекают мои надежды на спокойную мирную жизнь. Вот уж правда, мир новый, а дерьмо все то же.

* * *

Рыцарский шатер не впечатлял роскошью или убранством. Толстая подстилка вместо кровати, обитый железом сундучок, вместо стола, и пара пеньков взамен табуретов. Только кавалерийский щит с гербом намекал на высокий статус хозяина.

Приказав ждать в углу, призрак из прошлого бесцеремонно пнул ворох тряпок, покоящихся на подстилке. Заспанная, женская моська, выглянула из-под кучи одеял, непонимающе уставившись на бронированного северянина. За нерасторопность, девушка получила платьем по лицу и ботинком по заднице, вместе с приказом «немедленно выметаться».

Поспешно напялив плотное платье, подхватив сапожки, и с интересом стрельнув в мою сторону, барышня безропотно выскочила из палатки.

— Привилегии титула. Могу уступить, если хочешь. — сказал капитан, когда полы шатра вновь запахнулись.

— Я целый месяц в борделе прожил — нашел чем удивить…

— Зная тебя, уверен: это был самый целомудренный месяц за всю историю заведения. Серьезно, Четвертый, сколько раз говорил — учись расслабляться!

Я могу понять, почему капитан не зарубил меня на месте. Даже догадываюсь, почему не потащил сразу же к барону. Но праздная болтовня в стиле «встретились старые сослуживцы» выходит за все рамки. Может ему тоже арбалетом по кумполу прилетело?

— Старик тоже выжил, если тебе интересно.

— Вот как… Значит, он с тобой? В городе?

— Это я тебе вопросы задавать должен. Какого черта у водопада произошло? Ты где пропадал, откуда… Вот это все?! — я обвел ладонью убранство палатки.

Капитан уселся на один из пеньков, предложив мне второй. Возникшая в его руке фляга с чем-то алкогольным намекала на длинный разговор. Отказавшись от выпивки, я уселся напротив.

— А ты, будто бы и не понял… Так сильно жаждешь от меня услышать? Пристыдить надеешься? Ну, изволь коли надобно…

Сказать, что сбылись мои самые худшие опасения, значит, ничего не сказать. Северянин опустил детали и не объяснил, кто первым на кого вышел. Он на «разбойного барона» или «барон» на него. Но то, что удачливый бандит хотел завязать с уголовной романтикой и нуждался в посторонней помощи, стало очевидным. Как и усталость северянина от ночевок в оврагах да безденежья.

За хорошую долю, капитан сознательно вел наш отряд в засаду. Именно с его руки нас перещелкали как курей. Но не за тем, чтобы избавится от очередных охотников до награды, или устроить показательную казнь. Все гораздо хуже.

Тела погибших щедро сдобрили сундуками, полными слитков, налоговыми сметами и прочим хламом, что успел наворовать «босяк». Золото и серебро с клеймами великих домов на рынке не обменяешь и у ювелира не переплавишь — тут же за жопу возьмут. А потому, уже наворовавший целое состояние босяк без особых проблем пустил часть награбленного для создания нужной легенды.

Получив вести о бойне, ответственные за награду феодалы прибыли через пару дней, после засады. Они чинно выслушали доклад капитана, который бодро отрапортовал о выполненном контракте. Предъявил переодетые трупы, указал на монеты, грамоты, сундуки, проводил их к «бандитскому лагерю». Отметил четкость и слаженность действий своего «наемного отряда». Того самого, что перещелкал нас как мишени в тире. Конечно же, никого из инспектирующих не смутило, что отряд вдруг стал больше, изменились лица, голоса. Что нигде не было видно одноногого старика и высокого «сержанта».

Для благородных — все простолюдины на одно лицо. А их эскорту платят отнюдь не за наблюдательность.

И вот, капитан награждается целой горой золота сразу от двух баронов. Одного разбойного, одного настоящего. Награда за головы снимается, и бывшие бандиты с чистой совестью отправляются пропивать наворованные богатства. А капитан уже примеряет богатую одежку и посещает цирюльника. Ему предстоит важный день.

Приглашение на приватную аудиенцию к регенту Молочного холма выпадает далеко не каждому…