Рыцарь без позывного. Том 3 (СИ)

Вымученно закатив глаза, Киара вновь вернулась к счастливому блондину.

Мда. Какая-то совсем бракованная ведьма... Ну или я просто не знаю, во что ввязался.

Глава 14: Добро пожаловать. Снова.

Зубцы городской стены, украшенные снежными шапками, вызвали вспышку девичьего энтузиазма. Прекрасная и частично безмозглая половина сборного отряда самоубийц кинулась наперебой обсуждать, как хорошо они расслабятся в гильдейских купальнях, как быстро аптекарь поставит Калеба на ноги, и как щедро Фальшивка озолотит всех, непременно пожаловав новые жетоны.

Будучи прекрасно осведомленным о специфических методах городских медиков, равно как и о крутом нраве Эмбер, я не разделял общих восторгов по поводу успешного окончания экспедиции. Эти чертовы водоросли стоили здоровья одному и жизни многим. К тому же, мы всего лишь справились с «симптомами», а не вылечили «болезнь».

Таща за собой салазки с искалеченным блондином, я то и дело посматривал на фиолетовую ведьму, беззаботно болтающую с авантюристками и подкалывающую Гену на предмет «а кто из нас тебе больше нравится?». Несмотря на ее внезапную помощь с демоном и жратвой — я все никак не мог отделаться от ощущения, что странная дамочка ведет свою игру. Фиолетовая стопудово причастна к вымиранию хутора с дезертирами, а стало быть, и в диверсии с припасами стражи. Ни за что не поверю, что применение одного и того же яда в двух разных местах может быть обычным совпадением.

В смущенное блеяние Гены о том, что он «оруженосец» и его «не заботят такие глупости» и то поверить проще.

Широкая тропинка, вьющаяся вдоль узкой речушки, что растянулась от замка к городу наконец привела нашу гоп-компанию к городским воротам. Вместо привычного караула северян, под каменной аркой стояла лишь пара телег нагруженных углем и дровами.

Отбросив ассоциации с детскими трупиками, я протащил салазки с обездвиженным блондином до телег и уставился на митингующую толпу впереди.

Забористая ругань и выкрики про «оборзевших отморозков» и «неблагодарных конелюбов» заставили испытать странное чувство комфорта. Кто бы мог подумать, что после пары-тройки недель в заснеженных лесах и одного демона, начнешь скучать даже по такой жопе мира, как Грисби?

Главная улица и эшафот перед гарнизоном полнились забористой бранью и вольными сочинениями на тему «бородатых на ножи». Орда гражданских заполонила и без того не самую широкую дорогу, осаждая плотный строй северян, занявших позицию у входа в гарнизон.

Наспех сооруженные баррикады из телег, отточенные копья и выглядывающие из бойниц арбалеты впечатляли горожан, не больше нависших над дорогой останков башни, подпертых лафетом «мантикоры».

Похоже, подобное шоу разворачивается здесь не в первый раз.

Вопли и требования в стиле «дайте пожрать» то и дело перекрывались решительным басом, раскатывающимся по улице — над взбудораженной толпой возвышался рыжий великан в белоснежном меховом плаще. Брезгливо сплевывая и ругаясь через слово, он пытался успокоить толпу типично «северным» способом:

— Вы уже получили свои миски, губошлепы изнеженные! До рассвета — шиш вам, а не дармовщинки! Пшли прочь, крохоборы неблагодарные, покуда вас в колодки не заковали!

— «Ковалки» на всех не хватит! Кому ты дармовщину подаешь, скот простуженный?! — не обращая внимания на копья стражи, низкий мужичок залез на баррикаду и демонстративно ткнул пальцем в рыжего. — О каких подачках рассуждает это животное?! Сир Аарон «Щедролюбый» с дюжину подвод своим верноподданным даровал! Это все знают!

Толпа разразилась одобрительным гулом, превознося щедрость Грисби и проклиная жадность северян. Насладившись поддержкой земляков, мужичок вновь повернулся к сотнику, стоящему возле дверей в окружении своих бойцов:

— Дикари немытые! Все себе стащили да из подполы приторговываете?! А нам пустую водицу хлебать?! Ворье! Нелюди! Вас не матери, вас волчицы вскармливали!

Сотник аж запылал от злости, осыпая обидчика такими словами, которые и дембеля бы в краску вогнали.

— Каков талант... — едва слышно хихикнула Киара, прижимаясь грудью к моей спине и с интересом рассматривая «представление», которое лишь набирало обороты.

Шарик подозрительно желтого снега врезался в красную физиономию разгневанного сотника. Утерев бороду и принюхавшись, великан вспыхнул пуще прежнего и одним махом сшиб мужичка, вскакивая на баррикаду самостоятельно. Хватившись за ножны, оскорбленный здоровяк заревел на всю округу:

— Кто это бросил?! Кто этот маленький конелюбский содомит хреносос, пожелавший взойти на эшафот?!

Ответом стал лишь заливистый хохот и целый град снежков, полетевший в бородачей. Очень быстро веселье сменилось улюлюканьем и к сравнительно безобидным снежкам, добавились увесистые камни. Получив булыжником в бровь, великан взвыл и поспешно отступил за спины своих одоспешенных подчиненных. Посрамление северного военачальника лишь подогрело азарт толпы, что удвоила частоту «залпов», тревожно подбираясь к баррикадам все ближе и ближе.