Рыцарь для леди

Между тем Себастьян объяснил, для чего мы заглянули к соседям, и капитан расцвел. Оказывается, это он играл на гитаре, и пусть инструмент был не особенно хорош – он попросил его у проводника, зато играл “морской волк” очень недурно и быстро подобрал мелодии к уже написанным “народным песням”.

Себастьян радостно сделал пометки аккордов у каждого текста, а Эжени просто напела слова приятным мягким голосом.

В приятной компании время бежало еще быстрее, и когда мы добрались до столицы, расставаться не хотелось. Впрочем, капитан сказал нам название гостиницы, в которой они остановятся, и предложил встретиться через несколько дней и пообедать.

— Мы задержимся в столице по крайней мере на месяц, — сказал он, — и будет приятно пообщаться со знакомыми. Эжени немного пугает местное общество.

Мы заверили его, что будем рады повидаться, и отправились на Зеленую улицу.

Мистер Бриггс встречал нас с торжественностью и апломбом старого слуги.

Горячий обед подали, как только мы умылись. В купальне исходили паром две большие бадьи с кипятком, а новенькие слуги получили чистое белье, форму и наказ идти мыться и есть, пока господа обедают.

Мы спешили. Путешествие нас измотало, а еще впереди маячила аудиенция, так что времени на отдых было немного. Отдав должное кулинарным талантам миссис Бриггс, я попросила дворецкого отправить посыльного за портным. Мой гардероб безнадежно устарел, и для аудиенции мне нужно хотя бы одно новое платье.

Купание, короткий сон и деликатный стук в дверь спальни:

— Миледи, портной пришел!

Я спустилась вниз в домашнем платье. В конце концов, придется снимать мерки, да и портному не привыкать видеть клиенток в полуодетом виде.

Мистер Финн был счастлив меня видеть. Он рассыпался в комплиментах моему цвету лица и страшно обрадовался, когда я поставила ему задачу.

— Дорогое траурное платье, мистер Финн. Для посещения дворца. Лучше всего тафта и серебряное кружево. Уже весна, но мой траур все еще строг.

— Миледи, помилуйте, прошло больше полугода! — портному явно хотелось сшить что-то более светлое, подходящее блондинке, но я заверила его, что дворцовый этикет максимально строг, и мы договорились о цене.

Собственно, этим и был занят мой вечер, а на следующее утро я под густой вуалью направилась на Бонд-стрит. Улица, состоящая исключительно из модных лавок и салонов модисток, нужна была мне для того, чтобы подсмотреть модные тенденции и прикупить аксессуаров. Перчатки, туфельки, шелковые чулки, веер, заколки с черным жемчугом и маленькими перышками, свернутыми в “ракушку” – в общем, все то, что дополняет туалет дамы и порой стоит куда дороже самого платья.

Себастьян сопровождал меня и с трудом делал равнодушное лицо, когда модистка подсовывала ему картонку с цифрами.

Когда мы сели в экипаж, чтобы ехать домой на первую примерку, мистер Трэвис выглядел очень задумчивым.

— Вас утомила прогулка по магазинам? — спросила я с улыбкой. Меня эта поездка взбодрила и успокоила. Ничего особенного в моде не случилось, а мелкие детали мы успеем исправить на примерке.

— Я понял, что мне стоит зарабатывать больше. Вы не огорчитесь, миледи, если я сегодня загляну в издательство?

— Нисколько. Только прошу вас взять с собой мистера Боумента. Он может быть полезен.

— Вы правы! — Себастьян поцеловал мне руку и велел кучеру остановиться у гостиницы, в которой нас ждал стряпчий. Я же со спокойной душой поехала на примерку. Как говорила бабуля – женщина в любых обстоятельствах должна оставаться красивой!

С мистером Финном мы провозились больше двух часов. Сначала подгоняли основу платья из черной, как ночь, тафты с редкими “слезинками” серебрянной нити. Потом мастер вынул из сундука несколько постав серебряного кружева, и мы прикладывали его к платью, решая, как выгоднее подать этот допустимый аксессуар. Аудиенция была назначена на первую половину дня, так что платье должно быть максимально закрытым. В итоге портной предложил отличное решение – отделать лиф и рукава полосками черного бархата – все же весна, и еще прохладно. А уже по бархату пустить узкую полоску кружева и ровно такую же полоску спрятать в белоснежном многослойном воротничке у горла.

Увлекшись дамскими делами, я утомилась и, едва мистер Финн ушел, приказала подать чай и закуски. А буквально через несколько минут в гостиную вошли довольные мистер Трэвис и мистер Боумент.

— Миледи, — жених поцеловал мне руку, а стряпчий ограничился поклоном. — Рад вам сообщить, что с помощью мистера Боумента я заключил весьма выгодный договор с издательством на книгу “Народные песни приморских земель”.

— Замечательные новости! — искренне обрадовалась я. — Мистер Боумент, останетесь на чай?

— С радостью, миледи! — стряпчий сел, принял чашку и сандвич с огурцом, а когда я взялась разливать чай второй раз, сказал: — Все прочие бумаги я приготовил и привез вам на подпись. Как только вы их заверите, я тотчас отправлюсь к особняку Верденов и объясню ситуацию наследнику. Думаю, это не займет много времени, а завтра можно будет отправить бумаги в суд.

— В суд?