Рыцарь дорог: Рыцарь дорог. Войны морей

Медленно повернув голову, Ли посмотрел на сидящего рядом охотника и негромко ответил:

– Я должен был догадаться, что это ты.

Повернувшись, он нашёл взглядом главаря и, презрительно скривившись, спросил:

– Это и есть твоё исполнение обещания?

– Неужели ты всерьёз подумал, что я выпущу из своего лагеря такого зверя, как ты, Хранитель? Удивлён? Напрасно. Я понял, кто ты, сразу, как только увидел, как ты дерёшься. Только один мут в этой пустыне мог побить Бо Деревяшку в честном бою – хранитель долины. Я долго собирал сведения о тебе, очень долго. У каждого кочевника, у каждого вонючего огородника я спрашивал только о тебе. И, как видишь, это было не напрасно.

– Столько усилий – и всё только ради одного мута? – усмехнулся в ответ Ли. – А ты уверен, что не ошибся? Хранитель долины ездит на вездеходе с пулемётом, а я пришёл сюда пешком. Рядом с ним всегда находится огромная чёрная кошка, а я один. Как насчёт этого?

– Не держи меня за идиота, мут, – фыркнул в ответ шериф. – У твоей кошки появились котята, и она не отходит от них. А машина… Ты наверняка спрятал её где-то в пустыне. Что молчишь? Пытаешься понять, откуда мне известно про котят? Отвечу. Их видели кочевники. А то, что знали кочевники, известно мне: трудно молчать, когда твоего ребёнка собираются разорвать мотоциклами пополам. Верно?

– И зачем тебе всё это? – мрачно спросил Ли. – Люди в долине хотят только одного: жить своей жизнью и забыть о войне. Никто из них и понятия не имеет о вашем существовании. Чего ты добиваешься?

– Эй, повежливее! – рыкнул в ответ Чак, ткнув своим факелом в сторону Ли.

Недолго думая, Ли извернулся на спине и, сжав зубы, чтобы не застонать от резкой головной боли, пнул связанными ногами Чака в лицо. Отлетев в сторону, бородатый охотник рухнул на спину, неловко взмахнув руками. От этого жеста факел в его руке вспыхнул, и разлетевшиеся искры подожгли ему бороду.

Взвыв, Чак принялся молотить себя руками по груди и лицу, пытаясь сбить пламя. Один из сидевших неподалёку бандитов развернул одеяло и, накрыв им голову охотника, принялся хлопать его по лицу, гася пламя. Подождав несколько минут, он сдёрнул одеяло с головы Чака и, посмотрев на охотника, не удержался от хохота.

Пышная борода Чака была сильно повреждена огнём. В итоге от благообразной растительности на лице охотника остались жалкие клочки, торчащие в разные стороны, как взъерошенные перья у ободранного петуха.

Вскочив на ноги, Чак передёрнул затвор своего дробовика и, шагнув к лежащему Ли, визгливо прокричал:

– Ну, молись, животное!

В ту же секунду раздался выстрел, и пуля ударила у ног охотника.

– Чак, разве я приказывал убивать его? – вкрадчиво спросил шериф, поигрывая никелированным револьвером.

– Но, шериф! Это животное осмелилось…

– Я всё видел, Чак, – оборвал его шериф, не убирая оружия. – Ты спросишь с него за свою бороду, но только после того, как я тебе разрешу. Ты всё понял, Чак?

– Конечно, шериф, – пробормотал охотник, разом растеряв весь свой запал.

– Тем более что ты сам виноват. С таким зверем нужно быть осторожнее, чем с весенним скорпионом, – продолжал говорить шериф, не обращая внимания на слова своего прихвостня.

– Как прикажете, шериф, – закивал Чак, ставя дробовик на предохранитель.

– Привяжите его к колесу грузовика. Утром мы с ним пообщаемся плотнее.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, – напомнил шерифу Ли.

– Кажется, ты спросил, зачем мне это надо? – переспросил шериф, явно наслаждаясь ситуацией. – Что ж, я отвечу тебе. Тем более что такого противника нужно уважать.

– Издеваешься? – мрачно спросил Ли.

– Ну что ты! – развёл руками шериф. – Наоборот, горжусь.

– Чем же это?

– Что не позволил тебе обвести себя вокруг пальца. Теперь твоим бойцам останется только сложить оружие или вечно винить себя в твоей смерти. А что касается того, зачем мне это нужно, так я отвечу прямо: в этой пустыне будет мой порядок. Место мутов в рабском ошейнике, и я надену на них этот ошейник.

– Откуда ты вообще взялся, такой умный? – презрительно фыркнул Ли.

– Из Железного города, – усмехнулся в ответ шериф. – Вот уже полтора года мы колесим по этой проклятой пустыне, наводя здесь мой порядок. И мы его наведём. Осталась только ваша долина – самое большое поселение мутов. Мы вычистим его, и тогда пустыня будет нашей – от края до края.

– Сделав это, вы погубите все ремёсла, которые удалось сохранить людям из долины. А убив ремёсла, вы превратитесь в обезьян. Рано или поздно ваши запасы товаров закончатся. И что тогда? Что вы будете делать? Возьмёте вместо ружей и кинжалов палки? А ездить будете друг на друге вместо мотоциклов?

– Мы не так глупы, как ты думаешь, – презрительно произнёс шериф. – Я же сказал: мы наденем на мутов ошейники. А это значит, что все, кто умеют делать что-то полезное, останутся жить.

– Так не лучше ли начать торговать, чем терять людей, начиная очередную войну? – спросил Ли.