Рыцарь-дракон

— Так вот, я догадывался, что принц Эдвард там, но наверняка знать не мог, а проникнуть в замок и убедиться самому мне было не по силам. Я уже сказал, что Мальвин уничтожил мою семью. Это следует понимать буквально. Все-все мертвы. Но с отцом он расправился особенно жестоко… Хотя нет нужды рассказывать вам эту историю. Вам достаточно знать, что едва тот, в ком течет кровь моего рода, ступит на порог замка, Мальвин посредством магии тотчас будет предупрежден об этом. Нет сомнений, что он любой ценой обезвредит меня, чтобы быть уверенным, что мой род искоренен навсегда. Надеяться я мог только, — сир Рауль поднял голову и посмотрел на них, — на одного из несчастных существ, заколдованных Мальвином. Сверху — жаба, снизу — человек. Когда-то это был один из лучших отцовских подданных, начальник его воинов. Когда Мальвин разрушил мой фамильный замок, то он решил, что было бы неплохо забрать оставшихся в живых слуг и превратить их в уродцев, слепых исполнителей своей воли. Их было не больше дюжины, все, кроме одного, умерли в первый же год, ибо заклятье лишало их жизненной силы. От легкого сквозняка они заболевали и умирали. Самая незначительная рана, от которой обычный человек оправился бы через неделю, убивала их в считанные часы.

— Клянусь Богом, — воскликнул Брайен, — его деяния чудовищны.

Сир Рауль несколько удивленно взглянул на Брайена. Возможно, даже с некоторым оттенком благодарности. Трудно сказать. Он настолько привык скрывать любые эмоции, что на его лице нелегко было что-либо прочитать.

— Замок Мальвина для меня смертелен, — продолжил сир Рауль. — Однако лес вокруг него опасен для меня не более, чем для любого другого человека, не имеющего разрешения Мальвина на вход. Поэтому в течение нескольких недель я часто посещал этот лес, прячась, когда мимо проходил кто-либо из его вооруженных заколдованных слуг. Меня должен был обнаружить лишь тот, кого я искал. Если бы я увидел его, то узнал бы по шраму от меча на жабьем лице. То ли по прихоти Мальвина, то ли потому, что заклинание не всесильно, но след от раны, которую он получил будучи человеком, сохранился и в его новом обличье.

— И наконец он пришел? — спросил Джим.

— Да, его зовут Бернар: он узнал меня. Он согласился помочь мне, хотя любое ослушание будет стоить ему жизни.

Сир Рауль откинулся на спинку стула и перевел дыхание.

— Короче, если вы дойдете до определенного места в лесу, которое я вам укажу, и будете ждать там ночь за ночью в определенные часы, то в конце концов Бернар найдет вас и безопасным путем проведет через лес к замку. Но там он вас оставит. Бернар не смеет идти с вами дальше, так как заклятье предписывает ему охранять замок только снаружи, и он не сможет объяснить, что ему понадобилось внутри. Там вам остается надеяться только на себя.

Пока остальные переваривали информацию, сир Рауль задумчиво подлил себе вина и выпил еще полкубка.

— А этот Бернар скажет нам, как добраться до комнаты, где держат принца? — наконец спросил Брайен. — И, я полагаю, он подскажет, как вызволить его оттуда? И, наконец, как выбраться из замка?

— Боюсь, об этом придется подумать вам, — ответил сир Рауль. — Если вам удается выскользнуть из башни, то Бернар будет ждать вас в условленном месте, если, конечно, его не переведут на другие работы. Он сможет снова провести вас с вашим принцем сквозь лес.

— И это все? — сэр Жиль с досадой дернул ус.

— Если бы я мог сказать вам еще что-то, я с удовольствием сделал бы это. Дело в том, что если бы не Бернар, я бы вообще смог только сообщить вам, где находится замок, да помолиться, чтобы вам удалось пробраться внутрь и выйти оттуда вместе с вашим принцем.

— Что делать. Все, так все, — вздохнул Джим. Он положил руку на карту. — Но вы еще кое в чем могли бы нам помочь. Например, вы можете поподробнее рассказать о тех местах, по которым нам придется ехать, а также о том, какие еще враги и какие еще проблемы могут встать на нашем пути. И еще, сколько времени займет дорога.

— Да, это в моих силах, — согласился Рауль, снова пододвигаясь и ставя локти на стол.

Он заговорил. Его познания в рельефе местности и характере обитателей страны, которую предстояло пересечь друзьям, были столь же энциклопедическими, сколь невразумительной оказалась карта. Джим много бы дал, чтобы иметь под рукой пергамент и перо. Однако он тут же припомнил, что, судя по прежнему опыту общения с сэром Брайеном, в этом времени, когда писать умели очень немногие, люди, а в их числе и Брайен с Жилем, привыкли во всем полагаться на свою память. В то время лорд передавал гонцу длинные сообщения, а тот спустя несколько дней, а может, даже недель, доставлял его другому лорду, живущему в другом конце страны, а бывало, и еще дольше. Одним словом, уши приучились слушать, а головы — запоминать.