К счастью, солдат остановил тянущуюся руку, напуганный грозным видом Октавиана.
Свесившись с коня, Сибилла позволила себе улыбнуться, глядя на опасливую мину на лице солдата, стараясь выражать тепло и благожелательность.
— Просто удивительно, как мне удается на нем ездить! Порой он меня саму пугает. — Голос Сибиллы зазвучал как колокольчик. — Никому не говори, ладно?
— Думаю, что женщине такой красоты не пристало ездить на этом буйном монстре. Добрый день, миледи, — приветствовал ее солдат и с некоторым смущением тоже улыбнулся. — Что привело вас в Белмонт?
— Добрый день и тебе, любезный сэр. Я приехала повидаться с леди Белкоут.
— Это я уже понял. Могу ли я узнать ваше имя?
— Леди меня уже ждет, — ответила Сибилла и, хлопнув в ладоши, подмигнула солдату. — Но, несмотря на это, осмелюсь сказать, лорду Белкоуту не понравится мой приезд: мы часами будем сплетничать о крошечных платьицах и подгузниках. Поэтому просто окажи мне любезность и открой ворота.
— К сожалению, не могу миледи, — ответил солдат, поморщившись при этом так, словно у него болела голова.
— Почему же нет? — спросила Сибилла, надев маску величайшей обиды.
— Я просто выполняю приказ, а на этот счет у меня строгие указания… — Тут солдат прервался и снова болезненно поморщился, прикладывая пальцы к виску.
— Да? — переспросила Сибилла и посмотрела на солдата с глубочайшим сочувствием. — И какой же это приказ?
— Кажется, я забыл. — Солдат недоуменно взглянул на собеседницу.
Сибилла громко рассмеялась:
— Да неужели? Со мной это часто случается! — Она наклонилась к солдату и добавила доверительно-таинственным шепотом: — Но я никому не скажу. А теперь, будь добр, позволь мне проехать.
Солдат принял совершенно изумленный вид и ответил:
— Да, конечно. Но! — Он приподнял палец. — Я помню, что в приказе было сказано не пропускать никого верхом. Посему я заберу вашего коня до тех пор, пока вы не будете готовы покинуть Белмонт.
— Ну уж нет! — решительно произнесла Сибилла. — Я никак не могу этого допустить, любезный сэр. — Теперь она уже не улыбалась. — Он может затоптать до смерти, стоит тебе к нему прикоснуться.
Брови мужчины подпрыгнули.
— Он обучен убивать, и, поверь, я не стану его удерживать. А теперь открывай ворота и дай мне проехать.
Солдат отошел от Сибиллы на три шага и просигналил людям, чтобы те открыли простые, но крепкие ворота для нее и Октавиана. Через мгновение створки распахнулись.
Легким Толчком она пришпорила коня, и Октавиан, покорно загарцевав, провез Сибиллу через ворота. Обернувшись, она послала кокетливый воздушный поцелуй все еще не пришедшему в себя молодому человеку. Она почувствовала себя в безопасности и благодарно воздела глаза к небу. Ворота за ее спиной закрылись.
— Ах, Эдуард, Эдуард, — вздохнула Сибилла, — ты никогда ничего не узнаешь…
Ей показалось, что она может укрыться в Белмонте без особых осложнений, поскольку все люди короля находились снаружи, а здесь было лишь несколько слуг Оливера. Две маленькие девочки-крестьянки возились в грязи около ступеней, ведущих внутрь, и Сибилла решила в этом месте спешиться. Нагнувшись, она одарила каждую девочку блестящей монеткой, взяв взамен обещание поглядывать вокруг и говорить каждому, кто спросит, что конь принадлежит хозяйке Белмонта, его нельзя трогать и отводить в конюшню ни под каким предлогом. В довершение, к полному удовольствию девчушек, она подошла к Октавиану и, опустив лошадиную голову, обняла за морду так, чтобы он смотрел прямо в ее глаза и можно было бы потереться о его чуб.
— Это дети, Октавиан, — прошептала Сибилла и перевела взгляд на девочек, — будь с ними осторожен.
Конь встряхнулся, освобождаясь, и отступил в сторону от детей на пару шагов, после чего опустил голову в надежде ущипнуть пробивающейся кругом свежей травки, таща за собой поводья.
— Не вздумайте садиться на него, — предупредила Сибилла новых знакомых.
— Нет, миледи, — взволнованно заверили ее подружки, совсем забывшие об игре, с восторгом и настороженностью смотрящие на даму в городском наряде.
В Белмонте отсутствовал слуга-привратник, поэтому Сибилла позволила себе самостоятельно войти во мрак помещения, сбросив капюшон. Прошли годы с тех пор, когда она в последний раз переступала порог Белмонта — это случилось незадолго до смерти матери. Как раз когда Август впервые начал завоевывать ее сердце.
Своего он добился, но лучше бы поумерил свою прыть.
Сибилла остановилась, прикрыв глаза, и на секунду уронила голову на грудь. Ей пришлось сделать пару глотков воздуха, прежде чем успокоить себя до такой степени, чтобы продолжить путь, вспоминая, где же находится главный зал. На дворе стоял полдень. Все обыватели либо обедали, либо просто отдыхали.
Она задохнулась от неожиданности, увидев в зале небольшую группу людей, сидящих за одним общим столом. Их головы были тесно склонены друг к другу, на лицах написано единое напряжение, и разговор, который они вели, был очень тих.
С одной стороны сидели Сесил и Оливер, с другой — Элис и Пирс. Обе сестры Сибиллы, перегнувшись через стол, сцепились руками.