Читаем Рыцарь Фуртунэ и оруженосец Додицою полностью

Вековые деревья подкашивались, точно былинки. Вода в Ниагаре ринулась вспять. Плотинова спираль взбрыкнула и вонзилась тончайшим своим острием в бренную землю. В яблоке с древа познаний оказался небольшой парадигматический червячок. Звездное небо и мои моральные устои насквозь провоняли сыром. Седовласый Напокос, опора души моей, иронически ухмылялся и призывал идти «per aspera ad ridiculus mus»[18]. Однако мой труд, лучший опус мой был уже завершен. И сей памятник спекулятивному умонастроению был воистину величествен и неподражаем. Да, а бедняга Фрониус сколько трудов вложил… Собственно, если рассматривать его результаты как «вещь в себе», они — само совершенство, образец чистейшей логики. Из них вытекает — с величайшей степенью вероятности — принципиально новый взгляд на связь и соотношение между инстинктом и долгом… Не правда ли?

Тут я посмотрел на Германа, смеявшегося теперь так же безудержно, как безудержно он только что рыдал. И вдруг ясно вспомнил этих его задохнувшихся шахтеров и чудовищный носовой платок, в который он без конца сморкался. И я прозрел: я его ненавижу. Бескорыстно, объективно и без всяких к тому причин. Ненавижу основательно и навеки.

Я повернулся к несчастному моему коллеге и заявил подчеркнуто торжественно и категорично:

— Итоги твоего эксперимента верны и остаются в силе.

— Ты так считаешь?

— Вне всякого сомнения. Эта дурацкая концовка ничего не меняет. Ответственность за это происшествие лежит исключительно на Германе. Он должен был вмешаться.


Как чудом прозревшие, стали мы продолжать наш прерванный диспут. Не прошло и часа — мы снова исполнились счастья и гордости. Все взвесив, решили публиковать все по плану. «Pium desiderium, pia fraus»: благочестивое чаяние оправдывает столь же благочестивый подлог. Суть заключается в благом намерении. В светлых перспективах. Финал нашего опыта доказывает всего лишь, что «Б» жалкий трус. Его драма не имеет отношения к существу дела. Все произошедшее после Страсбурга следует выкинуть из памяти. Ибо за противоречия, обнаружившиеся уже после того, как мы подвели все итоги (причем сделали это со всей научной тщательностью и щепетильностью, не так ли?), ответствен один Герман. Этот скотина, этот кретин, который…

ЭУДЖЕН УРИКАРУ



Эуджен Урикару родился в 1946 году в Бухуш. Прозаик. Окончил университет в Клуже. Опубликовал сборники рассказов «О пурпуре» (1974), «Антония» (1978); романы «Костер и пламя» (1977), «Мед» (1978, Премия Союза писателей), «В ожидании победителя» (1981).

Рассказ «Антония» взят из сборника «Антония».


АНТОНИЯ


Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия