Рыцарь Империи

Бросив злобный взгляд на поганого беса, что принялся кататься по полу, дрыгая ногами в припадке обуявшего его безумного смеха, я стиснул зубы. Будет мне все по закону… Как же — жди! Но много сильней меня уязвило совсем иное. То, что немалое мое состояние в две с лишним тысячи золотых — это абсолютно ничто. Никогда не стать мне ровней аристократке, способной позволить себе из одной только прихоти купить не какую-нибудь драгоценную безделушку, а вдуматься только — целый город!

— Значит, начнем, — утвердительно кивнула обворожительная демоница, не дождавшись от меня никакого ответа. Хлопнув молоточком по трибуне, грозно потребовала: — Подсудимый, встаньте! — Когда я, криво усмехнувшись, выполнил приказ, ди Мэнс, сурово сдвинув бровки, вопросила: — Что вы можете сказать в свое оправдание, прежде чем вам будет вынесен смертный приговор?

— Э-э-э… — растерянно проблеял я, малость офонарев с эдакой формулировки.

— Значит, нечего сказать в свою защиту? — удовлетворенно произнесла Кейтлин. — Я так и думала!

— А в чем меня, собственно, вообще обвиняют? — запамятовал я.

— В лишении благородной особы девичьей чести против ее воли, — как-то буднично вынесла чудовищное обвинение леди.

— Но… — окончательно растерялся я. — Это ж кто меня насильником объявил?.. У меня ж всего одна невинная девушка была…

А скалящийся бес за меня мысленно закончил: «Да и та давно мертва!»

— Я говорю о себе! — злым голоском уведомила Кейтлин, совсем меня запутав.

— Но я ж ничего такого с вами не совершал! — вытаращил я глаза.

«А я тебе говорил, говорил! — восторжествовал рогатый. — Пользуйся моментом — все равно отвечать придется по максимуму!»

«Да заткнись ты!» — с досадой бросил я ему. И повторил, растерянно обращаясь к Кейтлин:

— Я же на самом деле ничего такого с вами не совершал…

— Да? — ядовито вымолвила леди и, едва не заскрипев зубами, выдала: — А абсолютно все в Империи уверены в том, что ты со мной переспал! И я, как бы мне этого ни хотелось, поделать с этим ничего не могу! Таким образом и получается, что я лишена невинности против своей воли! — злобно прорычала она.

— Но… — промямлил я.

— И никаких «но»! — сурово пригвоздила Кейтлин. И бухнула молоточком по трибуне: — Виновен!

— Да уж, — крякнул я.

— Или, может, ты считаешь, что я осудила тебя несправедливо, не по делу, а руководствуясь исключительно личными мотивами? — прищурилась эта стерва.

— Да я не считаю — я уверен в этом! — вырвалось у меня.

— Вот как, — раздвинула губы в злой улыбке девушка и указала на две примерно равные стопки замусоленных бумаг: — Знаешь, что это?

— Да нет, откуда же мне это знать? — удивился я.

— Это обращения к новому владетелю о свершении дела на благо города с подписями его жителей.

— Понятно, — кивнул я, так и не поняв, к чему клонит ди Мэнс. Есть такой старый и весьма полезный обычай, согласно которому новый владелец городка или крупного села по ходатайству местных жителей совершает что-нибудь полезное. Площадь или улицу камнем мостит, парк разбивает или обустраивает, ну или еще что-нибудь в том же стиле. Но ко мне-то это каким боком?..

— А знаешь, о чем меня слезно просят горожане? — вкрадчиво поинтересовалась леди.

— Ну, могу предположить, что убить Алого, — пожал я плечами.

— Не угадал, — злорадно улыбнулась ди Мэнс. — Это предложение набрало на полторы сотни меньше голосов, нежели то, что в итоге вызвало наибольшее одобрение. И просят римхольцы… — Тут она сделала многозначительную паузу. Чтобы затем безжалостно рубануть: — О максимально суровом наказании для тебя! Прямо-таки вопиют о необходимости посадить пьяницу, драчуна-дебошира, жестокого убийцу и злостного вымогателя Кэрридана Стайни на кол!

— Что?! — ошалел я от такого известия и неверяще уставился на Кейтлин. — Да быть этого не может!

— Может! — отрезала она. — Чуть больше чем за сутки почти четыре тысячи подписей в пользу этого прошения собрали!

— Да ну это бред! — с отчаянием проговорил я, ощущая себя рухнувшим с высоченного дуба, когда подо мной неожиданно подпилили ветку, на которой сидел. Уж такого захода я точно не ожидал. Подставили меня так подставили… Но сдаваться я не собирался и, встряхнувшись, с негодованием бросил: — Не иначе это все местные злодеи подстроили, вконец окрысившись на меня!

— Да-да, я тебе почти верю! Ты же у нас самый белый и пушистый! — язвительно бросила Кейтлин и зло добавила: — Меня не обманешь… Я прекрасно знаю, какой ты на самом деле.

— Откуда же? — малость охолонув, хмуро осведомился я.

— Да хотя бы из твоего мерзкого письма! — ответила ди Мэнс. Глаза ее тут же потемнели, и она, задыхаясь от ярости, прошипела: — Драть, значит, нас с Мэджери будешь, как кошек, — до писка?!

— Что?! — разинул рот я.

— То! — сказала как отрубила испепеляющая меня взглядом демоница. И сузила глазки: — Или уже позабыл, мерзавец, что накатал в своем чудовищно развратном послании на двенадцати листах?!