Рыцарь, куколка, царевна и Вася

Инне стало обидно. Как это Вася все время умудряется ее обижать? Главное, сам же за ней бегает, и еще гадости говорит! Противопоставил ее моделям, она, что, не хороша собой? Очень даже ничего! И для чего это она подходит? Заменить служанку? В то время как она сама всегда мечтала завести домработницу.

– Не надо кукситься, – сказал Василий, – я дам все, о чем мечтает любая нормальная женщина. Квартира есть, дом собираюсь покупать, высокий уровень жизни, заботу и уважение.

Инна, нахохлившись, молчала.

– Чего молчишь? Что-то не так?

– А любовь?

Василий ухмыльнулся:

– Чтобы бабочки в животе порхали? Это тебе по молодости лет счастье в бабочках видится. Потом уже будет хотеться надежного тыла и стабильной обеспеченности.

– Потом – это когда? – Инна вложила килограмм яда в слово «потом». Мол, что это за такое «потом», после которого любви не хочется?

– Когда дети появятся, – просто ответил Вася.

Дети, конечно, важнее всего на свете, но разве они не должны быть результатом любви? Перемудрил Вася! Пропускает первое, основу.

– Значит, буду хотеть того, что полагается по возрасту хотеть. Любви хочу.

– Ты бедного полюбить можешь?

Инна поджала губы. Бедные – не ее песня.

– Вот! – легонько стукнул пальцем по столу Василий, – значит, не любви ты ищешь, а уверенности в человеке и обеспеченности. Ты такая же здравомыслящая, как и я.

– А что, богатого любить нельзя? Бедного можно, а богатого нет? Почему это, если бедного любишь, то это любовь, а если богатого, то брехня? Они не люди, что ли?

– Понять трудно, его любишь или его возможности. Деньги глаза застят.

– Ты вот человек не бедный, однако, я к тебе равнодушна. Мне ты глаза не застил! – злорадно отомстила Инна.

– Да. Но крутилась ты на банкете не среди мелких служащих.

– Чем же тебе именно мое здравомыслие понравилось? – ехидно спросила Инна. Ей хотелось говорить ему гадости и перечить. – Или модели попадались сплошь не здравомыслящие?

– Ты будешь хорошей хозяйкой и традиционной женой.

– С чего ты взял?

– У тебя руки и ноги крупные, ногти квадратные, ты – крестьянка. Лицо может соврать, руки – никогда. Всегда смотрю на руки. Ты, сто пудов, знаешь, что такое хозяйство, огород, скотина. И потом, я видел, как ты ела. Тебя явно учили уважать продукты и ничего не оставлять на тарелке.

Инна не знала, как реагировать. За собственные руки и ноги было обидно, еще и манеру есть назвал крестьянской. Родители, действительно, уважительно относились к еде, даже крошки со стола мама высыпала кошке в миску, и плесневелый или засохший хлеб подкладывала птицам и муравьям. И Инна не стеснялась испорченный хлеб выносить на крышу будки для мусорных баков. Что в этом плохого? Так бы и вцепилась этому мерзкому Васе в рожу!

– И ты спросила, кто убирает мою квартиру и дорого ли. Никто не спрашивал. А ты с хозяйской позиции смотришь, на себя примериваешь.

Инна сидела букой.

– Заметь, это все комплимент тебе! Я сам такой.

Инна все еще поджимала губы. Не таких комплиментов она ждала от мужчины.

– Я давно считаю чушью, что женщина должна быть нежным цветочком и что половинками становятся противоположности. Цветочек будет детей рожать и у плиты стоять? И противоположности довольно быстро бесить начинают. Я решил найти похожего человека. Земного. Тебя. Это, между прочим, было непросто и заняло несколько лет. – Вася сделал паузу, чтобы Инна заметила, что он считает ее уникальной.

Инна сидела с таким лицом, будто ее обманули. Продукты она уважает и знает, что такое хозяйство! Нашел, чем девушку взять! Да у них в городке таких уникальных каждая первая! Еще лучше найдутся. Лучше бы сказал, какая она красавица и как он от нее без ума.

– Почему бы нам не объединиться и не попробовать пожить вместе? – продолжил Вася.

– Да ты меня даже не привлекаешь!

– На этот счет не беспокойся, пока еще никто не жаловался. Попробуй сначала.

Инна была обескуражена, так ее еще никто не соблазнял, если это вообще соблазнение. Сделка какая-то.

– Сделка какая-то, – недовольно сказала она, – никакой радости.

– Это поправимо. Будем называть друг друга ласково и вообще сыпать нежностями, раз ты без этого не можешь. Со временем все равно это надоедает и люди перестают говорить или реагировать на сюси-пуси. – Вася улыбнулся: – Заметь, ты готова попробовать. Бабочки бабочками, а здравый смысл если есть, то никуда от него не денешься.

Инна презрительно хмыкнула.

Принесли обед, Василий галантно сказал:

– Положить тебе сметанки, дорогая?

Инне стало смешно.

– Приятного аппетита, розочка моя! – как ни в чем не бывало, пожелал Вася и принялся есть.

На «розочку» у Инны сама собой выпрямилась спина, расправились плечи и заиграли глазки. Глянув на нее, Вася ухмыльнулся:

– Детский сад.

А Инна с воодушевлением подумала, что еще заставит его за ней побегать. Она ему нравится! Козыри у нее на руках.

***