Рыцарь Леопольд фон Ведель

Вышедши из комнаты Леопольда, граф приставил к его двери двух караульных. Пленный рыцарь начал искать возможность бежать. К счастью, окно его комнаты выходило на двор, откуда легко было добраться до большой дороги, но как путешествовать пешком, не зная хорошенько ни дороги, ни итальянского языка? Между тем как Леопольд раздумывал, стоя у открытого окна, ему послышались громкие проклятия, произносимые на швейцарском наречии, то был загонщик скота, которого герой наш заметил еще накануне. На его вопрос, почему он так горячится, загонщик ответил, что продал свой скот и имел несчастье потерять вырученные за него деньги, две тысячи лир. Леопольд сказал загонщику, что даст ему эту сумму, если он поможет ему выбраться из Италии.

Тот с радостью согласился. Во втором часу ночи два человека в костюмах загонщиков выехали на несчастной кляче из Милана и направились к озеру Комо. То был загонщик скота и Леопольд. Уезжая, герой наш поклялся никогда более не возвращаться в Италию.

ГЛАВА ПЯТАЯ У Плонинского озера

Ход нашего рассказа переносит нас теперь в Фюрстензее, имение Гассо и Гертруды, расположенное недалеко от Кремцова и Блумберга. Был прекрасный осенний день. На берегу озера гуляют две группы: первая состоит из Гассо, Гертруды и овдовевшей канцлерши, вторая — из Анны и двух прелестных девушек, которые, весело болтая, доверчиво к ней прижимаются. Это дочери Гассо и Гертруды, шестнадцатилетняя Юно и пятнадцатилетняя Мари. Рано соединившиеся супруги мало постарели за это время. Гертруда свежа по-прежнему, только немного пополнела. Гассо же находится в полной силе зрелого возраста. Канцлерша держится с прежним достоинством, но к этой важности примешана какая-то апатия. Анна также, несмотря на то, что приближалась к третьему десятку, нисколько не походила на старую деву. Испытанное горе не повредило ее красоты, но вызвало в ней еще большую прелесть, во всем существе ее была разлита какая-то томность, которая очень шла ей. Девушка эта не могла забыть Леопольда и осталась незамужнею, несмотря на то, что многие молодые и знатные дворяне пытались штурмовать ее сердце.

Первая группа, шедшая впереди, была очень молчалива, об обыденных вещах было скучно говорить, о главном же предмете, занимавшем всех, о Леопольде, никто не хотел завести речь, но всякий в душе беспокоился о нем, не зная, что с ним сталось и где он находится в настоящую минуту. В эти пять лет родственники ни разу не имели о нем прямых известий. Лишь стороной они узнали, что он был два раза в Кремцове и затем отправился на восток, потом они долго ничего не слышали о нем, и только недавно дошла до них молва, что слуги какого-то Ганса Арнима доставили в Кремцов большие сундуки, привезенные из Италии.

Между тем молоденькие девушки болтали без умолку и принуждали Анну отвечать им.

— Итак, тетя, дядя Валентин отправится летом в Стокгольм или в Нидерланды? — спросила Юно. — Я так думаю, но может также случиться, что он поедет в Лондон, потому что с тех пор, как испанцы изгнаны из северных морей, наша торговля так оживилась, что нам необходимо иметь во всех этих странах своих консулов.

— Но, Анхен, — воскликнула Мари, — говорят ведь, что он помолвлен с Руфью фон Бланкензее? Как же тогда уедет?

— Так что ж за беда? Он сперва женится, а потом возьмет с собой свою молодую жену.

— Это, должно быть, странное чувство, когда вдруг делаешься женою! — заметила Юно задумчиво.

— И приходится оставлять родителей и, иногда, отечество, чтобы следовать за мужем, куда ему вздумается повести вас! — подхватила Мари.

— Это не так дурно, — заметила, улыбаясь, Анна, — если только мы охотно следуем за тем человеком. Разве не приятно объезжать с ним вместе чужие земли и знакомиться с жизнью других народов?

— Да, это, должно быть, приятно, если любишь своего мужа! — проговорила Юно и невольно покраснела.

— Но как бы то ни было, а все-таки я нахожу глупым, что именно жена должна следовать за мужем, — вскричала резвая Мари, откинув назад свою головку, мне вовсе не нравится, что мужчина считается всегда главным, я ни за что не соглашусь танцевать, под дудку своего мужа, лучше я вовсе не выйду замуж.

— Ах ты, плутовка! — воскликнула, смеясь, Анна. — Но что делать, так всегда было, мужчины всегда решали судьбу женщины. За то на них лежат и трудности жизни.

— Стало быть, и твою судьбу решает мужчина, — воскликнула плутовка. — Однако я ничего не вижу!

— Моя судьба решается Богом! — возразила Анна и опустила голову. — Не всем девушкам, дитя мое, суждено выйти замуж и разделить участь доброго человека.

— Это потому что мы должны ждать, пока явится кто-нибудь! Хе-хе! Уж за одно это, я бы хотела быть лучше мужчиной, чтобы мне можно было поступать по своей воле и странствовать по белу свету, подобно дяде Леопольду. Тогда я, по крайней мере, могла бы выбрать себе жену и не должна была бы ждать, пока наконец найдется человек, который будет так добр и сжалится надо мной!