Рыцарь мечты

Бросив рыбакам кошель денег, рыцарь прыгнул в лодку и сам взялся за весла. Издали услышал он знакомый голос. Слабо, с перерывами доносит его ветер. Скорей, скорей увидеть любимую! Рыцарь в нетерпении изо всех сил налегает на весла.

Все громче звучит песня Лорелей. Слышится рыцарю: к себе зовет его Лорелея, торопит. Все простила она. Счастье, радость встречи ближе, ближе с каждым ударом весел!..

Кажется рыцарю: не по воде – по облакам плывет лодка. Нет, это не волны – голос Лорелей плещется вокруг него, переливается через борт. Это не воздух, не ветер – это голос Лорелей. Слепят глаза золотые волосы…

– Лора! – крикнул рыцарь.

Миг – и водоворот волчком завертел лодку, столбом поднимая брызги вокруг брошенных весел, и ударил ее о скалу.

И вдруг умолкла Лорелея. На полуслове оборвалась песня. Будто разбудил ее голос рыцаря. В ужасе глядит Лорелея: тонет ее любимый. Ожило сердце Лорелей. Вот мелькнули голова и руки рыцаря среди бушующей пены. Водоворот затягивает его. Слезы обожгли глаза Лорелеи. Видит она: рыцарь не борется с волнами, не хватается за обломки лодки.

Об одном лишь думая – спасти любимого, протянула руки Лорелея. Ниже, ниже наклонялась она и вдруг сорвалась со скалы и упала. Длинные ее волосы поплыли по воде золотым кругом, намокая, темнея. Крепко обняла любимого Лорелея, и вместе скрылись они в волнах.

И тогда донесся со дна отдаленный глухой удар. Говорят, это рухнул хрустальный дворец старого бога Рейна.

С тех пор никто больше не видел старого бога. Окрестные жители давно забыли его.

А Лорелею помнят. Живы еще рассказы о ее золотых волосах, дивных песнях и великой любви.

Говорят, и теперь еще иногда, в часы заката, является Лорелея на скале и чешет гребнем свои длинные золотые волосы. Стало совсем прозрачным ее тело, еле слышным сделался голос.

Скалу эту и в наши дни называют «скала Лорелеи».

Тангейзер

Звон и лязг скрещенных мечей и сабель, грохот, ржание лошадей перекрыли вой басурманских[25] труб и гортанные крики сарацин[26].

Все смешалось. Рыцарь Тангейзер Баварский чувствовал, как пот из-под раскаленного солнцем шлема струей льется по его лицу. Плащ с нашитым на нем белым крестом[27] был рассечен, а кольчуга забрызгана кровью.

Удар, еще удар! Сарацин рухнул под копыта его коня. Тангейзер поднял руку, и кровь, стекая с меча, наполнила железную перчатку рыцаря. Круглые щиты сарацин не выдерживали могучих ударов его меча с рукоятью в виде креста.

Бок о бок с Тангейзером бился его преданный друг – Экхарт Верный.

Каждый рыцарь и его слуга должны были сплести за ночь надежную лестницу из гибких ветвей деревьев, росших внизу, в долинах Самарии.

Напрасно сарацины пытались сбросить лестницы со стен, окружавших город. Крестоносцы один за другим поднимались по шатким ступеням. Теперь уже схватка продолжалась и внутри города, и снаружи, перед воротами, разбитыми тяжелыми бревнами.

Рука Тангейзера не знала усталости. Вокруг него грудами лежали поверженные враги.

В короткий миг передышки рыцарь оглянулся и увидел у стены своего крестного брата, барона Раймонда. Его окружили красные щиты сарацин. Мелькали пестрые повязки, закрученные поверх шлемов и скрывающие лица.

Сверкал меч Раймонда, но вдруг сияние его померкло. Барон рухнул на землю.

– Вперед, мой Экхарт Верный! – крикнул Тангейзер. – Беда! На помощь барону Раймонду!

Он направил коня к воротам. В бешенстве и отчаянии пробивался Тангейзер вперед, словно прорубая просеку в густом лесу. Со спины его защищал Экхарт Верный. Сарацины рядами валились от ударов рыцаря.

Воин соскочил с коня. Сарацины, прикрываясь щитами, отступили. Тангейзер увидел лежащего на окровавленном песке Раймонда. Рука раненого еще сжимала меч.

Тангейзер встал над другом, широко расставив ноги и защищая его. Напрягая все силы, он отражал удары сарацин. Ноги скользили по песку, пропитанному кровью Раймонда.

Сарацины кольцом окружили рыцарей. Внезапный удар обрушился на плечо Тангейзера. Он пошатнулся и рухнул прямо на тело поверженного Раймонда.

Могучий сарацин размахнулся, чтобы добить раненого Тангейзера. Но Экхарт Верный одним ударом снес ему голову.

Из-за городской стены послышались торжествующие голоса:

– Deus vult![28] Бог приветствует!

Высоко взметнулись знамена и стяги, украшенные крестами.

Со скрипом и грохотом распахнулись Яффские ворота. Из города хлынул густой поток крови. Сталкиваясь, плыли в кровавой реке круглые щиты сарацин.

Когда растеклась и стала иссякать кровавая река, на высоком тонконогом коне в сопровождении воинов и свиты из ворот выехал император Фридрих Воинственный[29]. Торжество и радость победы светились в его глазах. Рядом с ним – герцог Лимбургский, с расшитым золотом знаменем в руке.

Восторженные крики огласили поле боя. Раненые приподнимались, чтобы хоть издали увидеть своего императора.

– Победа, победа!

– Иерусалим свободен!

– Султан Алькалил позорно бежал!

– Вифлеем, Назарет, все святые места освобождены!

– Слава крестоносцам!

Император подъехал к двум рыцарям в рассеченных кольчугах, лежащих крестом друг на друге.