Рыцарь нашего времени

— Ты что, не знаешь? Ну ты даешь! Сейчас все переходят на ЗОЖ, с ума сошел? Посмотри в Интернете, срочно, — стебался я. Здоровый образ жизни — аббревиатура, не слишком-то популярная в «Стакане», но теперь, я уверен, Бодин разнесет мои речи по коридорам. Главный принцип продюсеров — кидай понты, экономь бабки, и я умел это делать, как никто другой. Не расхаживать же с виноватым видом, не объяснять всем и каждому, что за отношения у меня с девушкой!

Отношения. Я шел домой с классическим набором профессионального ловеласа — цветы, бутылка и коробка конфет. Цветы я выбрал самые что ни на есть банальные — рубиново-красные розы на длинных ножках, зная по опыту, что всем изыскам женщины предпочитают простые и ясные послания. Ярко-красный считался воплощением страстных чувств, и еще ни разу этот вариант меня не подвел. Бутылка содержала в себе благородное красное вино, но в нем я не был уверен. Ирина могла настоять на полной алкогольной стерильности нашего делового вечера любви. Просто с бутылкой я чувствовал себя почему-то увереннее. Конфеты, дорогой швейцарский шоколад, Ирина должна была оценить. Кроме того, говорят, что от качественного шоколада у женщин поднимается настроение. Я был заинтересован в том, чтобы у нее сегодня было прекрасное настроение. Это было в моих интересах.

— Э, брат, да ты волнуешься! — сказал я самому себе, вдруг случайно увидев себя в небольшом зеркале нашего лифта. Лицо раскраснелось с мороза, глаза блестели, на длинном кашемировом шарфе еще оставались нерастаявшие снежинки. Интересно, как на самом деле Ирина меня видит? Считает ли меня красивым? Я знаю, что многие девушки вполне положительно оценивали мою внешность, любили теребить меня за волосы, любили, когда я забывал с утра побриться и приходил на свидание с легкой щетиной. Они говорили, что я с нею выгляжу мужественно и как на рекламе бритвы «Gillett». Ирина на меня никогда не смотрела. Я понятия не имел, что она чувствует, зато вдруг понял, что сам чувствую кое-что. Волнение и какое-то смятение заставило меня переждать пару минут, прежде чем я сделал шаг на лестничную площадку. От мысли, что прямо сейчас, буквально через несколько мгновений я увижу ее, заставила меня ухватиться за лестничные перила. С чего бы?

— Ириш, я дома! — крикнул я, включив свет в прихожей. Я сильно постарался, чтобы звук моего голоса прозвучал точно так же, как и всегда. В квартире было темно. — Иришка, ты спишь? Я принес тебе конфетки.

Тишина. Не разуваясь, я прошел в гостиную, а оттуда в кухню, прямо в ботинках, с которых стекал растаявший снег. Мне было наплевать. Ирины не было дома. В ее комнате тоже было тихо и темно, она не спала, она ушла куда-то. Куда и зачем она ушла сегодня, когда мы договорились о том, что сегодня вечером. Передумала? Испугалась? Уехала в Таганрог?

Я почувствовал что-то неприятное, как будто у меня прихватило сердце или вроде того, только вряд ли проблема была медицинского характера. Я бросился в Иринину комнату снова и осмотрел там все на предмет наличия вещей. Обилие Ириных тряпок, глина в каких-то пакетах кое-как меня успокоили, а особенно порадовала ее розовая пижама, валяющаяся на полу около кровати. В комнате царил беспорядок, и это каким-то странным образом подействовало на меня умиротворяюще. Значит, она не уехала насовсем. Тогда где же она?

Я вернулся в кухню и подошел к окну с широким подоконником, где лежала подушка и плед. Любимое Иркино место в моем доме. Почему я так переживаю? Это же просто девушка. Одна из целого легиона девушек, получавших букет пунцовых роз, коробку конфет и бутылку вина. Но каким-то образом Ирина совсем не вписывалась в этот список, и я, глядя на стоящие внизу машины, вдруг отчетливо это понял. Понял, что, если бы я вручил ей эти пошлые розы, она бы только рассмеялась и предложила бы мне немедленно убрать трупы этих цветов подальше, а лучше их где-нибудь похоронить.