Рыцарь Отражений

Борель мигом кинулся на меня. Я продолжал отступать, огибая ледяную глыбу, из-за которой он появился. Не было никакого желания останавливаться и обмениваться с ним ударами, особенно теперь, когда стало ясно, с какой скоростью он атакует. Пока я отступал, парировать удары было куда легче. Но с моим мечом что-то было не так. Быстро осмотрев его, я понял, в чем дело. Меч был НЕ МОЙ. В сверкающем свете, идущем от дорожки и отражающемся ото льда, на клинке виднелась выгравированная спираль. Мне был известен лишь один такой меч, и совсем недавно я видел его в руках того, кто мог оказаться моим отцом. Передо мной мелькал Грейсвандир. Я почувствовал, что улыбаюсь иронии ситуации. Настоящего лорда убили именно этим мечом.

— Улыбаешься собственной трусости? — рявкнул он, — Остановись и прими бой, ублюдок!

Словно в ответ на его предложение я почувствовал, что больше не отступаю. Что-то мешало мне продолжать движение назад. Посмотрев вниз, я увидел нечто ошеломляющее. Видно, то же случилось и с нападающим. Во всяком случае, на лице его отразилось такое же удивление. Нисколько торчавших изо льда рук ухватили нас за лодыжки и крепко держали на одном месте. Теперь настала очередь Бореля улыбаться, потому что, хотя он и не мог сделать выпада, отступать я тоже не мог. Его клинок мелькнул передо мной, как молния, я парировал «ин кварте» и атаковал «ин сиксте». Он отбил удар и сделал отвлекающий выпад. Потом снова «ин кварте» и новая атака. Ответный удар. Он отбил «ин сиксте»… Нет, это было обманное движение. Еще одно. Удар… Что-то белое и твердое вылетело у него из-за плеча и ударило меня в лоб. Я отлетел назад, но цепляющиеся за меня руки не дали упасть. Все это получилось кстати, иначе Борель, сделав выпад, проткнул бы мне печень. Когда колени у меня подогнулись, я непроизвольно выбросил руку вперед, — а может, это волшебство, обитающее, по слухам, в Грейсвандире, дернуло ее туда. Даже не глядя в ту сторону, я почувствовал, что клинок во что-то попал и услышал, как Борель удивленно замычал, а потом пробормотал ругательство. Тогда стало слышно, что и Юрт выругался. Его я не видел. Когда я согнул ноги, чтобы восстановить равновесие, и начал подниматься, держась за рану в голове, что-то яркое вспыхнуло совсем рядом. Тут я увидел, что сумел отрубить Борелю руку, и из раны фонтаном бьет пламя! Его тело засветилось, а контуры снизу начали размываться.

— Ты превзошел меня в мастерстве! — выкрикнул он.

Я пожал плечами.

— Но это ведь не зимние Олимпийские Игры, — сказал я.

Оставшейся рукой он швырнул в меня меч и тут же растворился, превратившись в столб пламени, унесся вверх и там исчез. Я отбил меч, он упал слева от меня, воткнулся в лед и торчал там, дрожа, как в скандинавской версии легенды о короле Артуре. Юрт рванулся ко мне, пинками отбросил державшие меня за щиколотки руки и, глядя на мой лоб, прищурился.

Я почувствовал, как на меня что-то упало.

— Извини. Я попал ему в колено. К тому времени, как я добрался до горла, он уже горел, — сказал Фракир.

— Все хорошо, что хорошо кончается — ответил я. — Ты не обжегся. Нет?

— Я даже не почувствовал жара.

— Я попал в тебя куском льда, извини, — сказал Юрт. — Я целился в Бореля.

Я пошел прочь от усеянной руками равнины, держа путь обратно к тропинке.

— Ничего, это даже помогло мне, — сказал я, хотя благодарности не испытывал. Как знать, в кого он целил на самом деле? Я еще раз оглянулся: несколько рук — тех, что получили от Юрта пинки, — грозили нам пальцем. Как у меня оказался Грейсвандир? Победило бы другое оружие Логрусов призрак? Зачем меня сюда притащил отец? Может, он решил, что нужны дополнительные преимущества, и его клинок сможет их обеспечить? Мне хотелось думать именно так, верить, что он — не просто призрак Лабиринта. А если так, непонятно, какова его роль, Что он может знать обо всем этом? И на чьей он стороне? Пока мы шли по тропинке, ветер утих, а изо льда торчали только руки, державшие факелы, которые далеко освещали нам путь, так что видно было подножие крутой насыпи. Мы пересекли этот застывший край, но ничего плохого с нами не случилось.

— Судя по тому, что ты мне рассказал и что я увидел, — задумчиво сказал Юрт, — впечатление такое, что это путешествие устроил Лабиринт, а Логрус пытается проверить, если ли у тебя билет.

Лед треснул сразу в нескольких местах. С обеих сторон к нам побежали трещины, но, приблизившись к тропинке, они сбавили скорость. Тут я в первый раз заметил, что тропа поднялась над равниной. Теперь у нас под ногами было что-то вроде дамбы, а лед по обе стороны от нее ломался, не причиняя нам вреда.

Мы добрались до стены и начали подъем, а руки, хоть и не все, похоже, махали нам на прощанье. Юрт показал им нос.

— Можешь ли ты винить меня в том, что я хочу удрать отсюда? — спросил он.

— Ничуть, — ответил я.

— Если переливание, которое ты мне сделал, действительно вывело меня из-под контроля Логруса, то я могу оставаться здесь сколько угодно?