Рыцарь Отражения

Один-единственный шаг – и он оказался в пределах досягаемости света от костра. Вспомнив это лицо, я пролил кофе. Мы никогда не встречались, но в Замке, в Амбере, я видел множество его изображений.

– Я считал, что Оберон погиб, переделывая Лабиринт, – сказал я.

– Ты присутствовал при этом? – спросил он.

– Нет, – ответил я, – но раз уж вы пришли вот так, по пятам за довольно причудливым призраком Дворкина, вы должны простить мне сомнения насчет того, настоящий ли вы.

– Это ты столкнулся с фальшивкой. А я настоящий.

– Что же тогда я видел?

– Астральную форму настоящего джокера… колдуна по имени Джолос из четвертого круга Отражений.

– А, – отозвался я. – А откуда мне знать, что вы – не проекция какого какого-нибудь Джолоса из пятого круга?

– Могу рассказать наизусть всю генеалогию королевского дома Амбера.

– Как и любой приличный писец у меня дома.

– Я включу и незаконнорожденных.

– Кстати, а сколько их было?

– Тех, о которых мне известно, сорок семь.

– Да ладно вам! Как вам это удалось?

– Разные временные потоки, – сказал он, улыбаясь.

– Если вы пережили переделку Лабиринта, почему же вы не вернулись в Амбер продолжить свое царствование? – спросил я. – Почему вы позволили Рэндому короноваться и еще больше изгадить положение дел?

Он засмеялся.

– Но я не пережил ее, – сказал он. – Я был уничтожен в ходе переделки. Я – призрак, вернувшийся, чтобы потребовать от живых бороться за Амбер против растущей силы Логруса.

– Arguendo, считаю доказанным, что вы – тот, кем объявили себя, – ответил я, – но, сэр, соседство у вас по-прежнему неподходящее. Я – посвященный Логруса и дитя Хаоса.

– Но ты еще и посвященный Лабиринта и дитя Амбера, – ответила величественная фигура.

– Верно, – сказал я, – тем больше у меня причин не выбирать, на чьей я стороне.

– Приходит время, когда мужчина должен сделать выбор, – заявил он. – Для тебя оно наступило. На чьей ты стороне?

– Даже если бы я верил, что вы тот, за кого себя выдаете, я не считал бы себя обязанным делать подобный выбор, – сказал я. – А при Дворе существует предание, что Дворкин – сам посвященный Логруса. Если это правда, то я всего лишь иду по стопам почтенного предка.

– Но он отрекся от Хаоса, когда создал Амбер.

Я пожал плечами.

– Хорошо, что я ничего не создал, – сказал я. – Если вам нужно от меня что-то особенное, расскажите мне, что это, чтобы у меня были все основания поступить так, как вы желаете – и, может быть, я помогу вам.

Он протянул руку.

– Идем со мной, и ты ступишь в новый Лабиринт, по которому должен пройти по правилам той игры, что должна быть сыграна Силами.

– Я по-прежнему не понимаю вас, но уверен, что настоящего Оберона не остановила бы столь несложная охрана. Подойдите ко мне, пожмите мне руку, и я с радостью буду сопровождать вас и взгляну на то, что вы хотите мне показать.

Он стал еще выше ростом.

– Ты непременно хочешь проверять меня? – спросил он.

– Да.

– Будь я из плоти и крови, вряд ли это встревожило бы меня, – заявил он. – Но поскольку теперь я сделан из этой призрачной ерунды, то не знаю. Я бы предпочел не рисковать.

– В таком случае, мне следует согласиться с вашим мнением по поводу вашего предложения.

– Внук, – ровным тоном сказал он, а в глазах появился красноватый огонь, – никто из моих потомков не смеет так обращаться ко мне – даже к мертвому. Теперь я иду за тобой не как друг. Теперь я иду за тобой и сквозь пламя протащу тебя я в сем странствии.

Он приближался. Я отступил на шаг.

– Зачем же все принимать на свой счет… – начал я.

Когда он наткнулся на мою охрану, эффект был как от фотовспышки, и я прикрыл глаза. Щурясь от избытка света я увидел фрагменты точного повтора того, как огонь сдирал плоть с руки Дворкина. Оберон в некоторых местах стал прозрачным, а кое-где расплавился. Когда внешнее сходство сошло, внутри него – сквозь него, – я увидел абстрактно расположенные внутри контуров крупной, благородной фигуры завитки и загогулины, перемычки и канавки. Несмотря на это, в отличие от Дворкина, видение не исчезало. Миновав мою охрану, оно замедлило движение, но, тем не менее продолжало идти в мою сторону, протягивая руки. Чем бы оно ни было на самом деле, оно было одним из самых пугающих созданий, с которыми мне приходилось сталкиваться. Продолжая пятиться от него, я воздел руки, вновь заставив появиться Логрус.

Знак Логруса оказался между нами. Абстрактная версия Оберона продолжала подбираться ко мне, небрежно обрисованные руки духа столкнулись с извивающимися отростками Хаоса.

Я не пытался сделать с этим призраком что-нибудь на расстоянии. Даже с помощью Логруса. Я чувствовал, какой необычайный ужас внушает это существо. Вот что я сделал: я швырнул Знак в этого фальшивого короля. Потом я прошмыгнул мимо обоих наружу и покатился, царапая ступни и руки, когда упал на склон, сильно ударился о валун и крепко обхватил его, в тот момент, когда пещера взлетела на воздух с таким шумом и вспышкой, словно прямым попаданием накрыло склад аммонита.