Рыцарь Отражения

Я пошел назад через знакомые комнаты. Итак, я последовал совету Дворкина. Жаль, что пришлось покинуть его раньше, чем я припомнил все, о чем хотел его расспросить – а это немало. Когда я снова вернулся, Дворкина уже не было.

Я поднялся наверх. Единственный известный мне выход из пещеры находился на вершине голубого выступа, где я и стоял. Утро было ветреным, ароматным, точь-в-точь весенним. На востоке виднелись лишь несколько облачков. Я с удовольствием набрал полную грудь воздуха и выдохнул. Потом нагнулся и перетащил голубой валун так, чтобы он закрыл вход. Если бы мне вдруг опять понадобилось уединенное убежище и пришлось бы вернуться сюда, было бы крайне неприятно, если бы на меня вдруг напал какой-нибудь хищник.

Я снял Камень Правосудия с шеи и перевесил на каменный выступ. Потом отошел шагов на десять.

– Пап, привет.

С запада, как золотой Фрисби, подплывало Колесо-призрак.

– Доброе утро, Призрак.

– Зачем ты оставляешь это устройство? Это одно из самых мощных орудий, какие мне приходилось видеть.

– Я не оставляю его. Я собираюсь вызвать Знак Логруса, и, по-моему, вряд ли они хорошо поладят. Не уверен даже, насколько я сам придусь по душе Логрусу теперь, когда несу в себе настройку на Лабиринт более высокого порядка.

– Может, мне лучше пойти и вернуться позже?

– Держись неподалеку, – велел я. – Может, если возникнут проблемы, ты сумеешь вытащить меня отсюда.

Потом я вызвал Знак Логруса, и тот явился, нависнув надо мной, но ничего не случилось. Я переместил часть сознания в Камень – тот висел на валуне неподалеку – и через него сумел воспринять Логрус с другой точки. Жуть. Но тоже безболезненно.

Снова сконцентрировав свое «я» у себя под черепом, я взялся за логрусовы отростки, потянулся…

Не прошло и минуты, как передо мной оказалась тарелка молочных оладий, колбаса, чашка кофе и стакан апельсинового сока.

– Я мог бы доставить тебе это быстрее, – заметил Призрак.

– Не сомневаюсь, – сказал я. – Я просто проверял системы.

Во время еды я пытался рассортировать свои дела по степени важности. Отправив тарелки туда, откуда они появились, я забрал Камень, повесил на шею и поднялся.

– О'кей, Призрак. Пора возвращаться в Амбер, – сказал я.

Он стал шире, разомкнулся, опустился пониже – и вот уже я стоял перед золотой аркой. Я шагнул вперед…

…в свою комнату.

– Спасибо, – сказал я.

– Не за что, пап. Слушай, у меня вопрос: когда ты добывал себе завтрак, ты не заметил ничего странного в поведении Логруса?

– Ты о чем? – спросил я, отправляясь мыть руки.

– Начнем с физических ощущений. Он не казался… липким?

– Странное определение, – сказал я. – Но, раз уж мы заговорили об этом, да, мне показалось, что на разъединение ушло чуть больше времени, чем обычно. А почему ты спросил?

– Мне только что пришла в голову странная мысль. Ты можешь творить волшебство с помощью Лабиринта?

– Ага, но с Логрусом получается лучше.

– Будь у тебя возможность, ты мог бы попробовать с обоими, а потом сравнить.

– Зачем?

– У меня и впрямь возникли кой-какие подозрения. Как только проверю, тут же расскажу тебе.

Колесо-призрак исчезло.

– Вот дерьмо, – сказал я и вымыл лицо.

Я выглянул в окно. Мимо пролетела горсть снежных хлопьев. Из ящика стола я достал ключ. Хотелось немедленно избавиться от нескольких вещей.

Я вышел в коридор, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал знакомый звук. Я остановился, послушал, потом прошел мимо лестницы, и чем ближе подходил, тем объемнее становился звук. К тому времени, как я добрался до длинного коридора, где находилась библиотека, уже было ясно, что Рэндом вернулся, потому что кто еще здесь умел так барабанить? А если и умел, кто осмелился бы воспользоваться барабанами Короля?

Оставив полуоткрытую дверь позади, я свернул за угол направо. Моим первым желанием было войти, отдать ему Камень Правосудия и попытаться объяснить, что произошло. Потом вспомнился совет Флоры: честность, прямота и открытость здесь не доведут до добра. Верить ей страшно не хотелось, пусть она и сформулировала общее правило, но мне удалось сообразить, что в данном случае объяснения отнимут уйму времени, а ведь я хотел заняться и другими делами. К тому же в результате можно получить приказ кое-что не делать вовсе.