Рыцарь-разбойник

Тут их обогнала лодка, а еще одна проплыла им навстречу. По берегу бурлаки тянули баржу, в лодках и на баржах, что стояли у пирсов, копошились люди, что-то грузили в них, что-то выгружали.

Так Волков с людьми проплыли всю ярмарку, и никто на них не обращал внимания. Тут таких лодок были десятки.

– Все, – наконец произнес Сыч, – вон он, конец. Кончилась ярмарка.

Вот теперь Волкову было все ясно, он увидал то, что хотел увидеть. Он еще поразглядывал левый берег: людей, штабеля товаров, лодки у реки и лавки, что стоят наверху, над рекой. В общем, ему все стало ясно, и он сказал:

– Поворачиваем.

Вниз течением их несло, теперь же солдатам пришлось налечь на весла. Когда лодка проплывала мимо удобного для высадки места, о котором говорил ему Сыч, кавалер сказал двум солдатам, что не сидели на веслах:

– Вы двое! Мы вас сейчас высадим, соберите дров, как стемнеет, запалите костер. Дров притащите, чтобы надолго хватило. Мы ночью прибудем, должны точно знать, где в темноте высаживаться.

– Умно, экселенц, – согласился Сыч. – Как увидим огонь, значит, напротив наше место и будет.

Они высадили солдат и уплыли к рыбацкой деревне. Там и сошли на берег. Оттуда кавалер послал человека вверх по реке, к лагерю Рене, с приказом плыть вниз, как только начнут спускаться сумерки.

Ночь выдалась теплая и звездная. Солдаты выгоняли обоз на самый берег. Выходили, сами ждали лодок и барж Рене. Ни суеты, ни шума, все на удивление тихо и толково. Словно люди, собравшиеся с ним, делали это уже не раз. Максимилиан и Увалень помогали Волкову надеть доспех и ваффенрок поверх лат, опоясаться мечом. Первая баржа с людьми Рене пристала к берегу, и кавалер сразу взошел на нее. Там был его конь, и на этой барже Волков и отплыл вниз по течению к месту высадки.

Солдаты, оставленные на правом берегу жечь костер, делали то, что требовалось. Еще издали все увидели пламя. Волков и Рене, Максимилиан и один из сержантов были на носу баржи.

– Держись ближе к левому берегу! – крикнул кавалер.

Баржа послушно пошла налево. Кормчий сам стоял на руле.

Он, конечно, был недоволен всем этим предприятием. Знай он раньше, в какую авантюру его втягивают, никогда бы не согласился, но теперь перечить не смел, уж больно серьезными казались господа, что руководили делом. Попробуй откажи таким – полетишь за борт с распоротым брюхом.

Теперь было самое волнительное время. Берег, земля врага – вот она. И именно сейчас и станет ясно, как пройдет их рейд. Не встретит ли враг их арбалетными болтами из темноты, пулями аркебузными, пиками и алебардами на берегу. Знает ли об их деле, или спит себе спокойно под теплыми перинами?

Вот это волновало кавалера. Он всматривался в темноту. Вслушивался, сняв шлем и подшлемник. Нет. Ничего. Темнота. Тишина. Никто, кажется, не ждал их. Если это так, если враг не знает о его замысле, то это уже половина успеха. Пусть враги и дальше спят под своими перинами.

Вскоре нос тяжелой посудины с шелестом ткнулся в песок. Как раз напротив яркого костра, что горел на противоположном берегу. С носа баржи тут же упала на землю сходня, и Волков первый пошел по ней.

Все, что они делали до сих пор, было их личной забавой: они водили солдат по своей земле, плавать по общей реке тоже не возбранялось, но теперь… Теперь все шло по-другому. Он, Иероним Фолькоф, рыцарь Божий и вассал герцога Ребенрее, с оружием в руках вступал на землю кантона. Это было преступление. И, зная об этом, кавалер даже с удовольствием первым ступил на землю врага. За ним шел Максимилиан.

– Максимилиан, коня. И находитесь при мне, штандарт должен быть с вами.

– Да, кавалер, – отвечал юноша.

Волков даже в темноте по голосу заметил, что юноша взволнован. Немудрено, это ведь его первое дело.

– Увалень, если я стою или еду шагом, вам надлежит быть у моего левого стремени.

– Да, господин, – пробурчал здоровяк.

Ему, видно, тоже было не по себе.

Солдаты уже вели по сходням слегка упирающегося от страха коня кавалера, когда Рене, стоя по колено в воде, закричал:

– Какого дьявола вы все в кучу сбиваетесь? Вторая лодка и третья, левее барж становитесь! Левее!

Ну, хоть этот человек знал, что делать, и не волновался. Это было очень важно, люди всегда хотят, чтобы при них находился человек, который всегда знает, что делать.

Солдаты уже вылезали из лодок. И луна вышла под конец ночи и осветила все. Одна за другой баржи и лодки причаливали к берегу – ни шума, ни суеты. Звякает оружие о латы, негромкий говор, четкие приказы. Только кони ржут немного испуганно, когда их из барж выводят, но ничего, кругом ночь, нет никого вокруг, никто не услышит. Но Рене так хорош, что Волкову даже не нужно влезать в дело выгрузки людей. Ротмистр сам всем прекрасно руководит.

Все вышли на землю, баржи остались, а лодки отплыли, чтобы забрать с другого берега Бертье, Роху и их людей.

Ждать пришлось недолго. Тут было недалеко, так что вскоре лодки снова появились в бликах лунного света.

Уже почти рассвело, когда все люди и все офицеры были на левом берегу, на земле кантона Брегген. На земле врага.

– Гаэтан Бертье! – позвал ротмистра Волков.