Рыцарь Шестопер

Одна из амазонок сидела в самом углу зала. Судя по семи тарелкам на столе, она заняла этот стол для женской части отряда. Второй стол, побольше, как бы перекрывавший подход к угловому, оккупировали два витязя из Великой Скифии. Тут тоже все было понятно. А два небольших столика на двоих, втиснувшиеся между ними, тоже оказались заняты. За одним с кубком вина восседал ровесник графа. А вот за вторым, веселя девицу, скорей всего именно упомянутую Сладику, восседал и балагурил не кто иной, как Коннеш Найт. Его напарником оказался сидящий спиной к залу Илтон Нинбург. Тот самый бритт, о котором ходила мрачная слава бретера и уважительная — знатока всех рыцарских законов.

Ну и чуть ли не сразу стало понятно, с какой целью здесь оказался неприятель-должник, наверняка так и не успевший помыться. Найт излишне громко, явно апеллируя ко всем посетителям, рассказывал анекдоты о рыцарях. Вернее, о тех из них, которые вели себя трусливо в любых ситуациях.

И что интересно и смыкалось с иной реальностью: здесь тоже в каждом анекдоте фигурировала принцесса, дракон или оба вместе. Только дракона чаще величали трехглавым змеем. Но хуже всего, что шутник называл рыцаря-труса конкретным именем:

— А то был случай с другим Грином, чтоб такой трус не пошел на перерождение! Враги стали его искать в башне и загнали на самый верх. Следовало либо сражаться, либо хотя бы спрятаться. Так тот Грин ничего лучше не придумал, как спрятаться, выпрыгнув в окно!

Девица весело хихикала, витязи хохотали, старик улыбался в усы, кое-кто из гостей тоже хихикал с повышенным интересом. Только рыцарь бритт сидел угрюмо, поглядывая лишь в свою огромную кружку. Ну а рассказчик старался, только губы успевал пивом смачивать:

— Или еще один, короткий: пошел рыцарь Грин в лес за грибами и пять лет выйти оттуда не может. Его грибы не отпускают!

Этот анекдот, видимо, был старым, смеялась только русская девица. Венгр выдержал паузу и, словно только что увидел усевшегося в дальнем углу Шестопера, воскликнул:

— А вот и мой прославленный друг по имени Грин! Которого мне придется вскоре убить на потешном поединке. Хорошо, что ты пришел послушать веселые истории о трусах. Небось и сам знаешь сотни таких жизненных историй, а?

Василий усмехнулся: «С кем это он собрался соревноваться в остроумии? С человеком из двадцать первого века? Ну-ну! Зря ты такое оружие выбрал, чтобы подбить меня на потасовку, зря!»

— Что-то, Коннеш, ты путаешь, — спокойно произнес он. — Умереть на поединке придется тебе. Но не раньше, чем завтра вечером, потому что я свято чту приказы баннерета. Ну и по поводу историй… Ни разу не слышал подобных баек, где указывалось бы на имя Грин. Разве что помню о том Грине, который лихо спас принцессу, сидящую в плену у дракона. Хотите послушать?

Все хотели и услышали, как дракон собрался есть принцессу-девственницу. А хитрый рыцарь к девушке успел пробраться раньше и спас ее, сделав женщиной.

Смеялись все, даже стоящий за стойкой хозяин постоялого двора. Василий рассказал еще несколько анекдотов, восхваляющих мужскую смекалку, доблесть и бесстрашие прославленного героя по имени Грин.

Потом пришло время унизить явно растерянного таким поворотом событий соперника, тем более что на пороге обеденного зала показались сплоченной группой дамы, среди которых одна была в шляпке. За ними маячили Петри и Ольгерд.

— Про доблестного Грина я знаю много интересного. Но еще ведаю множество анекдотов о несуразном, тупом венгерском рыцаре Конне. Начну с такого: умирал рыцарь Конн в пустыне от жажды да вдруг наткнулся на озеро с чистой водой. Только на берегу сидел змей трехглавый, на которого и бросился глупый рыцарь, ничего не спросив, ничего не узнав. И когда упал обессиленный да смертельно израненный, змей его и спрашивает: «А чего тебе, недоумок, здесь надо было?» — «Пить сильно хотел!» — ответил Конн. «Ну так и пил бы себе на здоровье, кто тебе мешал-то?»

Этот анекдот слушатели встретили благосклонно, хотя такого успеха, как предыдущий, он не имел. Что еще помогало, так это негативное отношение к Найту большинства посетителей. Кажется, и здесь венгров недолюбливали, и раскрытие национальности, хоть и выглядело подлым, нечестным трюком, принесло отличные результаты. Теперь к балагуру относились с настороженностью и недоверием.

Дождавшись, когда усядутся женщины, а также пришедшие чуть позже их граф и пятеро сопровождающих его витязей, Василий рассказал очередную байку:

— Приехал с Востока рыцарь Конн в столицу и тут же помчался к королю на доклад. «Ваше величество, — говорит, — прославляя ваше имя, я убил на Востоке сотню ваших врагов!» Король на него кричит: «Спятил ты, что ли?! У меня нет никаких врагов на Востоке!» — «Да ладно вам так переживать, — отвечает Конн, — теперь уже точно есть! И много!»