Рыцарь Стальное Сердце

С детства Генри приучали к войне. Он хорошо помнил такие игры. Например, его вооружали колом, как копьём, и он воображал каждое дерево врагом, которого ему было необходимо победить. Зимой, собрав около себя товарищей-однолеток, Генри и его друзья сооружали из снега башни и укрепления, осаждали их или обороняли, развивая в себе воинственный характер. Помнил Генри и своё первое стихотворение. Оно называлось«Возвращение крестоносца».

«Из Палестины прибыл он,

Военной славой осенён.

Он через вихри битв и гроз

Крест на плечах своих пронёс.

В боях рубцами был покрыт

Его победоносный щит.

Когда темнеет небосвод,

Он гимны мужеству поёт».

Отцу и матери стихи понравились. Понравились они и белокурой девочке Алисии Шелтон, которую Генри любил со всем пылом и страстью чистого детского сердца. Генри хорошо помнил тот день, когда они познакомились. Он сидел на одном из камней друидов и размышлял из какого дерева лучше сделать копьё, а из которого лук. Конечно, можно было спросить об этом у отца или оружейника, но в прекрасный летний день не хотелось никуда идти – так хорошо было на солнышке. «Мальчик, – голосок был ангельски чист и звонок, – мальчик, как тебя зовут?» Вопрос задавала необыкновенно красивая белокурая девочка. Генри опешил от её красоты и не сразу назвал своё имя. «А я Алисия, – представилась девочка, – Алисия Шелтон». Шелтоны были соседями Маршалов. Отцы семейств недолюбливали друг друга по причине какой-то давней ссоры, поэтому не общались. Алисия гуляла с няней и совершенно случайно оказалась возле любимого холма Генри. Дружба возникла сразу. Дружба, потому что называть любовью отношения детей как-то неправильно, хотя по сути они влюбились друг в друга с первого взгляда, с первого слова. Узнав, что дети начали общаться, взрослые Маршалы и Шелтоны постепенно сблизились. Женщины при встрече, как водится издревле, болтали о нарядах, кушаньях и детях, мужчины, будучи истинными саксами, начинали любой разговор с обсуждения погоды, потом переходили к турнирам, охоте, а заканчивали беседу рассуждениями о политике. И всегда входили в раж, когда вспоминали королей, герцогов, несчастное, всеми гонимое и всеми презираемое племя евреев, когда речь заходила о новой войне с французами и новом походе в Святую Землю. Что и говорить: сейчас-то в мире не пойми что делается, а тогда жизнь и вовсе была не сахар, о чём, кстати, мы уже упоминали в начале нашего повествования.

Вернёмся к Алисии и Генри. Они вместе гуляли, удили рыбу, вместе играли – то в спасение принцессы от дракона, то в освобождение её от разбойников; то Алисия брала на себя роль врача и лечила Генри от ран, полученных в сражениях с чудищами или с неверными: то она приносила тамбурин, а Генри доставал виолу и вместе они составляли чудесный ансамбль, главным в котором была не музыка, а единение душ.

Самое ужасное в детстве то, что оно проходит. Генри исполнилось десять лет, то есть пришла пора отправлять его на обучение к доброму другу семьи и славному рыцарю Джону Уоллесу. Мать в тот день крепко обняла сына, расцеловала и подарила ему связанный её руками кошелёк с монетами, а затем повязала на шею издавна хранимый ею ковчежец с мощами, что должно было служить для отрока предохранением от заговора, напасти и порчи. Отец наставлял сына быть честным, великодушным, мужественным, почитать своего воспитателя, беспрекословно повиноваться ему во всём и следовать его примеру.

– Любезный сын мой, – так звучало его наставление, пора перестать тебе быть домоседом, необходимо уже поступить в школу подвигов. Всякий молодой дворянин покидает в твои годы родительский кров, чтобы получить надлежащее воспитание в чужой семье и сделаться сведущим во всяком учении. Но бога ради, пуще всего храни честь; помни, что ты сын дворянина и не обесчесть наш род. Будь храбр, но в тоже время скромен со всеми и везде; кто во всём полагается на бога и надеется на него одного, того бог оберегает и любит.

Я помню слова поучавшего меня пустынника. Вот что он говорил мне:«Гордость, если бы она была во мне, истребила бы всё моё достояние. Даже если бы я обладал всеми царствами Александра Македонского, был бы мудр как Соломон и храбр, как троянский герой Гектор, то и тогда от моей мудрости и храбрости не осталось бы ровно ничего». Говори всегда последним в собраниях, но в бою бейся первым, – продолжал добрый и мудрый отец, – всегда воздавай должную хвалу заслугам твоих товарищей; рыцарь, умалчивающий о доблестях своего товарища, все равно, что его грабитель. Так же прошу тебя, будь обходителен с низшими и кроток с ними. Они, польщенные твоей обходительностью, распространят повсюду твою именитость и славу… Долго длились поучения отца, мать раз за разом снова принималась обнимать Генри. Наконец, получив от обоих напутственное благословение, он вышел вместе с ними на крыльцо, сел на парадную лошадь и уехал, сопровождаемый старым надежным слугой, способным уберечь своего господина от всевозможных неприятностей и случайностей, которых так много бывает в пути.