Рыцарь страха и упрека

— На мою зарплату, — засмеялся Павел, — не то что кольца не купишь, а и в ресторан не сходишь. Зарплата! Скажешь тоже…

Соня открыла было рот, но Павел ее мгновенно осадил.

— Давай договоримся, — сказал он, — финансовые вопросы семьи — это мои вопросы, и ты в них не лезешь.

Соня опять открыла рот, но Павел его осторожно прикрыл своей ладонью.

— И своих вопросов не задаешь, — закончил он.

Но финансовые вопросы не могли не волновать Соню, Павел двигался по служебной лестнице как положено, получал повышения в звании, но она прекрасно осознавала, что живут они не на его зарплату, уж не настолько она была наивна, чтобы этого не понимать. После рождения Костика в квартире стало тесновато, и Павел заявил, что настала пора приступать к строительству дома. Соня недоверчиво поморщилась, заметив, что строительство — это огромные деньги.

— Мы его до пенсии будем строить, — сказала она.

— Не скажи, — покачал головой Павел. — Конечно, за год-два не получится, немного больше времени уйдет, но мы построим, даже не сомневайся. Цена тоже понятие относительное. Все зависит от того, где и у кого покупать. Неужели ты думаешь, я по рыночной цене его буду строить? Что я, дурак, что ли?

Соня даже не попыталась задать Павлу интересующие ее вопросы, зная, что он все равно не ответит. Объясняя свои неурочные отлучки или какие-то неожиданные денежные поступления, он намекал на то, что участвует в каком-то там бизнесе, но поскольку милиционеру это вообще-то запрещено, то он это тщательно скрывает. Соня, всю свою сознательную жизнь проведшая в оперном театре, была далека от многих понятий, но все же она не была дурой. И она не могла не видеть, что Павел меняется. И в поведении, и в суждениях, и в манерах Павел постепенно становился каким-то другим, менялся его характер, и даже походка его стала какой-то другой. Кроме того, все чаще Павел стал являться домой подшофе.

Он никогда не был трезвенником, когда они только познакомились, Паша был ярым поклонником пива и мог пить его в больших количествах. Но от пива не делался дурным, не начинал ругаться матом и плевать на улице, как другие, он просто веселился. Павел и сейчас пил пиво, но к нему добавил еще и крепкие напитки. Сначала он позволял себе приходить чуть-чуть с запахом, потом перестал стесняться приносить бутылку с собой и прикладываться к ней по мере необходимости. После визитов к Павлу друзей-сослуживцев Соня, бывало, подсчитывала в мусорном пакете количество пустых бутылок, делила на число участников банкета и приходила в ужас. Она удивлялась, как после такого количества выпитого они не падали замертво. После одного такого дружеского застолья у Сони начали открываться глаза.

Павел предупредил, что вечером придет не один, а с товарищем, просил приготовить что-нибудь сытное. Соня сразу поняла, что намечается гулянка, радости не выразила, но и не протестовала: товарищ этот вел себя всегда очень прилично, пусть уж лучше они посидят дома за хорошим ужином, чем неизвестно где с сомнительным бутербродом.

Соня разморозила кусок баранины и приготовила плов в соответствии со всеми правилами, которые диктует узбекская кухня. Обжарила баранью косточку, потом добавила к ней мясо, сдобрила его барбарисом, сладким красным перцем и зирой, добавила морковку и лук. Самое сложное было в том, чтобы рис не оказался сырым и не разварился, но у Сони всегда все получалось как надо. Была у нее и холодная закуска в виде домашней буженины, к ней Соня приготовила любимый салат Клары: смешала нарезанную кусочками вареную картошку, лук и квашеную капусту и полила подсолнечным маслом. Теперь мужики точно не будут голодными.

Павел с приятелем пришли, когда Соня с Дашей уже поужинали, и каждый в квартире занимался своим делом: Даша лепила поросенка, которого потом хотела покрыть лаком и раскрасить, Соня читала книжку, малыш Костик спал.

Вообще-то Соня никогда особенно не прислушивалась к разговорам, которые ведет Павел со своими приятелями, все равно она не могла их поддержать. Но тут вышло иначе. Когда мужчины утолили первый голод бужениной и салатом, Соня подала им плов и вроде бы собиралась уйти и продолжить чтение, но Паша и его товарищ так расхваливали замечательное блюдо, так смачно гремели посудой и причмокивали, что и Соне тоже захотелось съесть еще ложечку своего плова.

Она застала разговор не с первых слов, но прекрасно поняла смысл. Оказывается, тогдашний прокурор области, весьма критично настроенный к работе органов милиции, отдал распоряжение проверить различные милицейские службы, в первую очередь те, на которые поступало больше всего жалоб от населения. Одной из таких служб оказались медицинские вытрезвители. Медицинскими они, конечно, только назывались, а находились в полном подчинении УВД.