Рыцарь Святого Гроба

Отвлекая Жака от воспоминаний, в зал влетел Рембо. За время службы под началом достославного рыцаря брата де Мерлана бывший жонглер изменился как внешне, так и внутренне. Он отъелся, носил аккуратный, но скромный, более приличествующий его нынешнему положению костюм и никогда не расставался с новой лютней, которую постоянно носил за спиной. В силу одновременно артистических и шулерских составляющих своей натуры жонглер оказался непригоден ни к домашнему услужению, ни к уходу за лошадьми, ни уж тем более к воинской службе. Робер скрепя сердце возложил на него обязанности курьера и исполнителя песен, услаждающего слух всех светских обитателей патриаршего квартала. Одной из главных его обязанностей стали ежедневный сбор и доставка Жаку и Роберу всех городских новостей.

В преддверии новой крестоносной войны большего события, чем приход флота Фридриха, и представить было невозможно, так что ко дню Успения напряженное ожидание, в котором так или иначе находился весь Латинский Восток, достигло своего пика.

Приор ордена Святого Гроба Сен-Жермен начал подготовку к путешествию в Багдад, но, посоветовавшись с архидьяконом Дагобертом, решил, что они отправятся на встречу с монголами только после того, как будут доподлинно знать о том, что задумал Фридрих Гогенштауфен.

Вести о продвижении императора приходили редко, были отрывочны и противоречивы. Стало известно, что флот из сорока галер в конце июня отплыл из Бриндизи, прошел тем же путем, что и в свое время «Акила» — через Отранто, Корфу, Кефалонию и Крит, — и долго стоял на Родосе, о чем донесли жителям Триполи вездесущие венецианцы. Фридрих ни с кем, кроме самого ближнего окружения, не делился своими планами, и последней вестью о флоте императора стало то, что он отправился из Родоса в сторону Кипра. Теперь прибытия на Святую Землю ее законного, но отлученного от церкви монарха ждали все без исключения его подданные, связывая с этим событием кто опасения, кто надежды. Стоит ли говорить, сколь томительным было это ожидание для братьев Святого Гроба.

— «Фалько», «Фалько» прибыл с Кипра и заходит в гавань! — закричал на весь зал Рембо.

При этих словах все рыцари и сержанты, как по команде, застыли и опустили мечи. «Фалько», тамплиерская галера, которая после прибытия из Марселлоса исполняла роль почтового корабля, крейсируя между Акрой и Лимассолом, последний раз покинула порт давно, еще до того как до патриархата дошла весть о том, что император покинул Родос. Поэтому ее появление было для томящихся в неведении рыцарей и каноников словно манна небесная. Брат Серпен и Робер закончили умывание, быстро натянули кольчуги и направились к выходу. Вслед за ними устремился и Жак.

К концу дня великий магистр тамплиеров Пере де Монтегаудо прибыл к патриарху Геральду де Лозанну и показал ему послание от командора Кипра. Переговорив с великим магистром, патриарх немедленно вызвал к себе архидьякона Дагоберта и приора Сен-Жермена. Те, в свою очередь, рассказали обо всем братьям-рыцарям ордена Святого Гроба.

Глубокой ночью Жак и Робер через тоннели пробрались в дом мастера Грига, измученного ожиданием не меньше других, и рассказали ему обо всем, что им удалось узнать.

— Две с половиной недели назад, — начал Жак, — корабли Фридриха бросили якоря в лимассольской гавани. Первый день он вел себя мирно и радушно, словно путник, воспользовавшийся гостеприимством хозяина. Как раз в это время в Никосии находился небезызвестный барон Жан де Ибелин Бейрутский, который правил Кипром как регент малолетнего короля Генриха Лузиньяна. По случаю своего прибытия Фридрих устроил для местной знати торжественный прием, проходивший, за неимением других достойных императора помещений, в местном замке тамплиеров. Во время представления ему Жана Старого Фридрих объявил, что он как законный король Иерусалима требует от барона, чтобы тот ему принес вассальную присягу, и принимает на себя регентство над королем Лузиньяном. Некоторые законные основания для этого были, потому что тридцать лет назад император Генрих Шестой, отец Фридриха, пожаловал Кипр иерусалимскому королю Амори де Лузиньяну. Но Жан де Ибелин, как обычно, пошел напролом. Он заявил, что знает о том, что жена императора, наследница иерусалимской короны Мария-Иоланта, благодаря браку с которой Фридрих получил корону, сразу после Пасхи умерла, и теперь законным правителем Иерусалима является не император, а его двухлетний сын Конрад. Неудивительно, что после такого ответа Фридрих пришел в ярость. Он приказал арестовать барона, силой привел его к присяге и объявил себя правителем Кипра. Королю Генриху Лузиньяну удалось бежать в тамплиерскую крепость Святого Иллариона, расположенную в горах Тродоса. Вскоре к ним присоединился и барон де Ибелин. Теперь остров в руках Фридриха, и только Господь знает, как будет дальше действовать император — ограничится блокадой труднодоступного замка и направится дальше, в Акру, или же начнет на Кипре полномасштабную войну.