Рыцарь Святого Гроба

— Все в порядке, сир рыцарь! — донесся из-за сарацинских спин голос мэтра Понше. — Заперлись и держим оборону!

— Хорошо! — проорал в ответ Робер.

Сарацины, услышав голос за спиной, прекратили движение и завертели головами.

— Сидите там, на рожон не лезьте, в бойницы головы не засовывайте, а ежели морда какая и полезет, тыкайте чем-нибудь острым. И вот что еще: у вас копье или пика есть?

— Найдется, сир! — Голос Понше звучал намного увереннее.

— Привяжи к ней факел, высунь с верхнего яруса и подсвети!

— Понял, сейчас сделаем! — Теперь голос помощника капитана, получившего четкие и понятные указания, звенел в боевом азарте.

Спустя небольшой промежуток времени на кормовой башне вспыхнул яркий смоляной факел. Он осветил нижнюю палубу, кишащую врагами. Сарацины завыли и стали метать дротики, чтобы сбить свет, который, с одной стороны, делал их легкой мишенью, а с другой — укрывал в темноте защитников. Но факел висел высоко, и достать его не удавалось.

— Святой Иисус! — раздался восхищенный голос кого-то из тамплиеров.

— Времени не терять! — заорал Робер и полез вперед. — Наносим удар по центру, разбиваем их строй. Ты и ты, — он ткнул пальцем в Жака и сицилийца, — откроете кормовой люк. А пока оттуда не выберутся арбалетчики, всем держать оборону и без моей команды не отходить ни на шаг!

Рыцари и сержанты, выставив щиты, сомкнули строй и плечом к плечу устремились в сторону еще ничего не понимающих сарацин.

Удар франков был страшен. Рыцари, подпирая друг друга, вклинились в толпу, смяли и разрушили их ряды, да так, что те посыпались в стороны, не держась на ногах, словно в палубу «Акилы» ударил камень огромной катапульты. Участок палубы, на которой находился люк, ведущий в трюм, был освобожден. Жак и сицилиец, не сговариваясь, ринулись к нему, сняли засов и с двух сторон растворили дверцы.

Робер, увидев, что люк свободен, оставил схватку, подскочил к проему и что было силы прокричал:

— Арбалетчики! Быстро наверх! И дуры свои не забудьте прихватить. Будет для них работа. — Затем, дождавшись пока все десять тосканцев, сжимающих в руках свое оружие, поднимутся наверх, скомандовал: — Эй, там, внизу! Все, кто может держать оружие, поднимайтесь и сражайтесь. Иначе перережут, как гусей! А вы, — снова обернулся он к арбалетчикам, — бегом на носовую башню! Там найдете полный боезапас. Занимайте верхнюю площадку и готовьтесь к стрельбе, солнце вот-вот появится. Мы будем держаться, пока не начнете…

Только теперь стало понятно, чего добивался де Мерлан этим на первый взгляд бессмысленным маневром. Но похоже, что об этом догадались и враги. Не успел последний доброволец покинуть трюм, как сарацины с воем налетели на франков. В дрожащем свете позабытого всеми факела началось настоящее побоище.

Предводитель тамплиеров отбросил щит и в одиночку бился с несколькими сарацинами. Клинок в его руке метался серебристой молнией, а трупы у ног безмолвно подтверждали, что эта молния намного опаснее той, что ударяет с небес… Недалеко от могучего тамплиера бился Робер. И куда делась его кряжистая осанка и неповоротливость? Вдобавок к мечу он разжился еще и дротиком и работал ими с быстротой и проворством норманнского берсерка. В том, что он мастерски владел не только рубящим, но и колющим оружием, уже успели убедиться шестеро или семеро убитых наповал пиратов.

Дождавшись, когда арбалетчики успешно достигнут башни и скроются внутри, Робер подал команду:

— Отходим, сражаясь! Рыцари, строем перекрывайте палубу, остальные нападайте с тылу, не давайте им собраться!

Выполняя команду, тамплиеры стали медленно отступать к основанию башни. Многие были ранены, но основные силы до сих пор не понесли ощутимых потерь. Жак, исполняя команду Робера, кинулся с кинжалом на ближайшего к нему сельджука. Тот, раненный в бок, завизжал и завертелся на месте волчком.

Две черные крысы, почти незаметные в темноте, дружно пискнули, рванули в толпу сражающихся и одновременно с двух сторон вцепились зубами в икру одного из сарацин. Тот заверещал от боли, не удержался на ногах и покатился по палубе.

Послушник-бенедиктинец вытянул из-за пояса четки, подергал их в стороны, словно проверяя на прочность, сноровисто накинул их на шею пробегающему мимо сарацину и, навалившись на него всем корпусом, стал душить, шепча при этом: «Отче наш…» Сарацин захрипел, засучил ногами и вскоре затих.

Из люка показались рыжие вихры, оттуда выглянул Рыцарь Надежды, быстро огляделся по сторонам и немедленно скрылся.