Рыцарь Святого Гроба

В дальнем конце зала открылась двустворчатая дверь, и в кабинет выплеснулась пестрая толпа придворных, которую возглавлял невысокий, чуть обрюзгший человек лет тридцати на вид, одетый намного ярче и дороже, чем все остальные. Робер нахмурил лоб, пытаясь вспомнить, где он его мог раньше видеть.

— Это, — махнул в его сторону барон, — мой любимый племянник и правая рука — Ги де Монфор. Под его командой и будешь служи…

— Дядя! Дядя! — перебил Ибелина любимый племянник, указывая пальцем на де Мерлана. — Это тот, про которого я рассказывал. Мы его в Акре искали, а он имел наглость прямо в замок заявиться…

Жак тихо охнул. Перед ними стоял тот самый чванливый и расфуфыренный тип, которого достославный рыцарь, пытаясь догнать жонглера, сбросил в воду с причала.

* * *

Маленький отряд, стараясь как можно скорее покинуть земли Бейрутского баннерета, двигался в сторону Сидона.

— Нет, ну ты слышал, как этот старый пень орал? — все еще кипя от возмущения, говорил Робер, обращаясь к Жаку. — Слюна на весь зал, цепь набекрень: «Никому не позволено унижать достоинство славных родов, которые искони Иерусалимской землей владеют!..» Тьфу…

— Ну, тебя-то ведь тоже никто за язык не тянул, — мрачно ответил Жак и процитировал, стараясь в точности скопировать все интонации достославного рыцаря: — «Тоже мне владельцы! Да ваши деды и просрали королевство, которое им мой славный предок, граф де Ретель, Балдуин де Борк, завещал!» Мог бы, кстати, и извиниться перед Монфором, как барон предлагал…

— То есть стать на колени перед этим надутым павлином и с непокрытой головой вручить ему меч, передав его рукояткой вперед? Да за кого ты меня принимаешь!

— За рыцаря с оруженосцем, которых вышвырнули из замка, подобно псу, ослу, коту и петуху из сказки про трубадуров из Бремена, — вздохнул в ответ Жак. — Если бы ты любимого племянника барона ублюдком не назвал…

— Скажи лучше спасибо, что я королевскую кровь приплел. — Робер скривился, показывая этим, как мало он на самом деле придает этому значения. — Иначе сидеть нам в яме за оскорбление сеньора на его земле… Конечно, нынешние Ретели — побочная ветвь рода Балдуина де Борка, и никакой он мне не предок. Спасибо еще шателену, который по старой дружбе со Скальдом вывел нас через тайные ворота.

— Что делать теперь будем? — спросил у рыцаря оруженосец. — Или ты считаешь, что хартия, где написано, что Робера де Мерлана родом из Арденнской земли, а равно его вассалов и слуг под страхом смерти приказано не пускать в земли, принадлежащие владетелям Яффы и Бейрута, — это именно то, ради чего мы посещали баронский замок…

— Не знаю, что мы будем делать вечером, — после небольшой паузы ответил Робер, к чему-то внимательно прислушиваясь, — но сейчас, очевидно, мы будем немножко сражаться.

Робер резко осадил коня, и Жак, оглянувшись назад, увидел, что их стремительно догоняет группа всадников, скачущих во весь опор.

— Эх! — Робер быстро спешился и деловито принялся проверять подпругу Ветра. — В Бейруте мы оставили много сердитых мужчин, которые очень хотят воспользоваться тем, что барон открыл на нас охоту в своих владениях.

— А может, это не за нами? — В дрожащем голосе недавнего виллана теплилась несбыточная надежда, а гордое звание оруженосца с каждым ударом сердца нравилось ему все меньше и меньше.

— Еще и как за нами! — деловито ответил Робер, проверяя, как ходит в ножнах меч. — Вон, уже начали к атаке готовиться. Значит, так. Рыцарей — трое, столько же и оруженосцев. И четыре, нет, пять сержантов… Все в легких доспехах… Шлем! — не отрывая взгляда от преследователей, произнес Робер.

— Что? — переспросил Жак.

— Шлем мой давай сюда, коровий выкидыш! — заорал достославный рыцарь, входя в боевой азарт.

Пока Жак поспешно выполнял приказание, Робер оседлал дестриера, который в предчувствии боя начал коротко злобно ржать.

— Щит! Копье! — продолжал командовать рыцарь.

Жак суетливо исполнял команды.

— Толку с тебя в бою, как с козла молока, — заходили ходуном под полумаской пшеничные усы. — Хватай лошадей и бегом в ближайшее укрытие. Если он будет вызывать на поединок… Пошел! — завидев, что преследователи ускорили шаг, прокричал Робер.

Жак, сжимая спутанные поводья, рванул к прибрежным скалами. Заведя лошадь и двух мулов в расщелину, он спрятался за большой камень и выглянул наружу.

Судя по тому, что бейрутцы, даже не пытаясь вступить в переговоры, сразу же опустили копья, поединком тут и не пахло. Три рыцаря, среди которых, если верить гербу, нарисованному на щите, был оскорбленный Ги де Монфор, сомкнули строй и начали пришпоривать лошадей. Де Мерлан выставил щит, поиграл кончиком копья, словно прицеливаясь, гикнул и, низко наклонив голову, почти прижавшись к конской гриве, ринулся им навстречу.

Всадники сшиблись. Раздался треск, грохот, несколько глухих ударов. Кони взвились на дыбы, поднимая клубы пыли, которые в мгновение ока укрыли схватку от наблюдателей. Дико заржали лошади. Немного спустя до Жака раздался стук упавшего на землю тела.