Рыцарь в Старшей школе. Том 5

— Ты что здесь делаешь? — ласково поинтересовалась мадам Луиза.

— Спросить хотела. Не хочет ли он попить? — оправдалась девушка.

— В два часа ночи? — скептически отметила мать, глядя на дочь насмешливым, всепонимающим взглядом, отчего та окончательно смутилась.

— А что тут такого? — расстроенно удивилась Ивон, отворачиваясь от двери.

Бросив на неё испепеляющий взгляд.

— Вот что, «сестра милосердия», иди-ка ты спать. Ещё раз увижу здесь в такое время, на ночь буду приковывать к кровати. Ты же знаешь, у меня достаточно меховых наручников, хитрых верёвочек с узелками и ремешков с шариками. Думаю, я найду им достойное применение. А если этого окажется недостаточно, то и до пояса верности дойдём. Дома, чтобы вела себя прилично. До свадьбы. А то не только свою репутацию угробишь, но и нашу, если об этом станет известно. Ломать дверь в спальню мужчины в собственном доме, это, знаешь ли, моветон. Показатель твоего отчаяния. Поступая таким образом, лишь выставишь себя на посмешище. Запомни, это в твою дверь должны ломиться мужчины, а не наоборот. Всё, утомила ты меня. Исчезла отсюда со звуком «Пуф» и рассеивающимся облачком дыма! — пошутила мадам Луиза, сделав жест, будто сметала крошки со стола.

Уговаривать Ивон не пришлось. Сказав — «Пуф», та убежала в свою комнату. Огорчённо покачав головой, мадам Луиза перевела задумчивый взгляд на неприступную дверь. Проверять её на прочность женщина не стала. Развернувшись, спокойно вернулась в свою постель. Она дала дочери достаточно намёков и подсказок. Да что там говорить, если мадам Луиза раскрыла себя далеко не сразу, как только прибыла на место.

Вернувшись в спальню, с помощью телефона проверила, не отважится ли Ивон на второй заход? Решив, что она тут самая умная. К её облегчению, дочь решила, что на сегодня приключений достаточно. И так, завтра предстоял непростой разговор с мамой. Сама виновата. Раз уж попалась, будь добра, не обижайся.

* * *

Перед началом занятий нам отводился один день на обустройство и акклиматизацию. Воспользовавшись им, мы решили устроить общее собрание где-нибудь в небольшом, уличном ресторанчике. Позвав туда наших будущих шотландских союзников. Обсудить планы, обменяться новостями, договориться о взаимовыручке. Узнав у Ивон адрес рекомендованного ею заведения, под названием — «Золотая гусыня», разослал его по номерам телефонов, выданных мне ещё до отлёта из Эдинбурга.

Ресторан показался мне недорогим, уютным и тихим местечком, расположенным недалеко от одной из площадей. Куда люди приходили посидеть, пообщаться с друзьями, почитать газету, неторопливо выпить чашечку кофе, а не просто набить желудки.

Наши шотландские друзья прибыли почти без опозданий. Только Грейс задержалась на несколько минут. Судя по несколько неряшливому виду и не до конца расчёсанным волосам, из-за того, что проспала.

Где-то такими их я себе и представлял. Грейс выглядела обычной девушкой с русыми волосами, немного округлым лицом и серыми глазами. Усреднённой во всём: внешности, фигуре, росте, размере груди. Одевалась неброско. Джинсы, блузка и короткая джинсовая курточка. Макияжем практически не пользовалась. Эвен Макбрейн, четырнадцатилетний подросток. Высокий, худой с подтянутой, спортивной фигурой и, как мне показалось, немного дерзким взглядом. Рой Кэмпбелл, шестнадцатилетний парень. Ярко-рыжий, зеленоглазый, с густой гривой непослушных волос. На вид крепкий, решительный малый, с общительным характером. А вот последняя из четвёрки, Гленна, была его противоположностью. Невысокая, коротковолосая брюнетка с маленькой грудью, плоской задницей, молчаливая и замкнутая. Широкие плечи и мускулистые руки выдавали в ней пловчиху. В дополнение к чему шла стройная фигура, без капли лишнего жира, скрывающаяся под мешковатой, блёклой одеждой, и, как мне показалось, немного заниженная самооценка. Эвен, напротив, излучал уверенность и даже, отчасти, высокомерие. Неудивительно, ведь он маленький монстр, уже в четырнадцать лет ставший рыцарем.

Сначала наши группы обменялись изучающими, оценивающими взглядами. Это нормально. Мы не знали их, они не знали нас, но всем было понятно, что находимся по одну сторону баррикад. На правах старшего, по статусу, вот уж не думал, что когда-нибудь это произойдёт, объявил собрание открытым.