Рыцарь-ворон (СИ)

Он хорошо помнил, что нужно говорить, - хотя единственным человеком, которому они с Эдель рассказали свою версию, был старик барон, и с тех пор прошло столько лет.

- Значит, смерть сводного брата была для вас настоящей трагедией? Такой, что вы даже хотели покончить с собой? - спросил, когда рассказ был закончен, граф.

- Конечно. Я любил Родерика и готов был отдать за него жизнь, - твердо ответил Лайонел.

- Хм. Ну ладно.

Не верит. Этот мерзавец-норманн не верит... Ну и к чертям собачьим! Все равно правду он никогда не узнает. Лайонел не проговорится и под пыткой; да и Эдель будет нема как рыба до самой смерти. Они оба будут молчать; и дело даже не в том слове, что дали они тогда, на поляне, друг другу. А в том, что обоим им есть что скрывать. Слишком опасное. Слишком жуткое...

- Я вам не доверяю, Мэтлок, - произнес граф. - Вы уже доказали, что способны лгать, наговорив мне там, в харчевне, на Дика.

- Я нисколько не солгал, - возразил Лайонел. - Мальчишка впрямь недоумок. Вы просто его еще не знаете. Он вам доставит много хлопот, вот увидите. Я пытался подружиться с ним, но это настоящий волчонок. Даже местные ребятишки не играют с ним, хоть он и сын хозяйки замка, и постоянно избивают.

- И вы не вступаетесь за него? Он же ваш племянник.

Лайонел пожал плечами:

- Это бесполезно. Они не перестанут бить Дика. Не пороть же всех здешних детей до полусмерти, чтоб они не делали этого. К тому же, он сам лезет к ним...

- Ладно. Ступайте, сэр. Поменьше показывайтесь мне на глаза и помните, что, за малейшую провинность, я без пощады выдворю вас из моего замка.

Лайонел, произнеся про себя очередное проклятие, вышел. «Из моего замка!..» «Мой замок, моя жена!» Вот мерзавец!

«Терпи, Лайонел, терпи... Когда-то так было с Родериком, теперь черед этого норманнского пса. Терпение - вот главное качество характера, которое необходимо бастарду!»

8. Первый урок

Эдель сладко потянулась. Как же хорошо! Солнечные лучи, проникавшие через узкое оконце в ее спальню, обещали теплый и погожий день; она была в Карлайле, дома; Дик был рядом... И муж снова не пришел к ней ночью. Сколько поводов для радости!

Она кликнула служанок и, пока те занимались ею, раздумывала, почему же он не пришел. Ответ напрашивался, впрочем, сам собой. Боже, как же ей повезло, что граф привез в замок свою любовницу! Быть может, он и вовсе не тронет ее, Эдель. Вот было бы счастье!

Девушки, видя хорошее настроение госпожи, возясь с ее платьем и волосами, негромко переговаривались, и она вдруг услышала фразу, которая заставила ее очнуться от приятных мечтаний.

- Мы-то с моим Варбалдом так хорошо вчера ночь провели! Он любил меня без устали. Знала бы ты, сколько раз я в рай с ним отправилась!

- Ой, завидую я тебе, Деора! Мой-то, если раз в дней пять меня захочет, так и то радуюсь.

- А ты попробуй... - и они зашептались.

Эдель нахмурилась. То, о чем они говорили, было ей непонятно и будило какую-то глухую тоску. «Я могла бы быть счастлива только с одним человеком. С Родериком. Он любил меня, он всегда был со мной нежен и ласков...» Ей стало еще горше, когда она вспомнила бывшего жениха и сравнила его с графом де Турнелем. Родерик - веселый, добрый, открытый. Ее муж - угрюмый, злобный, жестокий.

- Миледи! Миледи! - послышался со двора взволнованный голос Сары.

- Что там происходит? - вскочила Эдель. Она не стала ждать, когда служанки заплетут ей косы и накинут на голову вуаль, и поспешила к двери...

Она так и думала. Дика снова избили. Из рассеченной губы сына текла кровь, он то и дело вытирал ее рукавом. Сара виновато говорила:

- Миледи, вы же знаете, сколько раз я говорила ему не приближаться к этим маленьким негодяям. Но он все равно поступает по-своему!

Эдель сжала руки в кулаки.

- На этот раз я выясню, кто виноват. И этому мальчишке не поздоровится.

- Да они его все бьют. Всем скопом накидываются...

- Значит, будут наказаны все. Так больше продолжаться не может!

- Что здесь случилось?

Во дворе появился де Турнель в сопровождении Мириам. Эдель кинула на них ненавидящий взгляд. Нет, она, конечно, рада, что он проводит ночи с любовницей... Но днем мог бы так открыто с нею не ходить. Не один Лайонел такой догадливый, в Карлайле быстро прознают, что Мириам - женщина.

- Ничего, мес... милорд.

- Ничего? - Брови его сошлись на переносице. - Мне кажется иначе. И, на будущее, миледи: на моей земле меня касается все. Даже последняя мелочь. Эти мои слова и к вам относятся, Сара.

- Да, милорд, - низко присела экономка.

- Так что произошло?

- Сына миледи избили мальчишки, милорд, - объяснила Сара.

- Вот как. - Де Турнель разглядывал Дика, стоявшего с низко опущенной головой. - Что ж тут такого? К чему весь этот шум? Парни любят подраться. Достаться может всякому. Даже хозяйскому сыну.

- Но его бьют постоянно, милорд, - вмешалась Эдель. - Так больше продолжаться не может, нужно наказать зачинщиков.

- Например, вздернуть их на крепостной стене, миледи? - усмехнулся граф.

Эдель надменно взглянула на него:

- Нет. Я не имела в виду такую жестокость. Но выпороть маленьких негодяев вполне можно.

Дик затряс головой.