Рыцарь желания

Утром пришла служанка, чтобы помочь ей одеться. Служанка сказала, что сегодня ее будет сопровождать принц Глендовер. Итак, Аберистуит не был окончательным местом ее заточения.

Когда Гетин помог ей сесть в седло, она заметила, что от него уже не пахло так скверно и что он даже сделал попытку почистить свою одежду. Он, как обычно, молча доставил ее туда, где их ждал Глендовер.

— Я намеревался было отправить вас во Францию, — сказал Глендовер, когда они выехали за ворота, направляясь на север.

Кэтрин едва не вздохнула с облегчением. Англия и Франция бесконечно конфликтовали. Если бы ее отправили туда, она могла бы оставаться там годы и годы.

— Я хочу домой, — сказала она, — но дикая красота Уэльса мне милее, чем Франция.

— Тогда поблагодарите Риса Гетина, потому что он настоял на том, чтобы я оставил вас здесь. Он не доверяет нашим французским союзникам.

— И куда же вы меня везете?

— В замок Харлех, где я живу со своей семьей.

Сердце у нее упало.

— Ваш король Эдуард — да гореть ему в аду — не сделал тут такой ошибки, как с Аберистуитом, не стал строить замок слишком близко к морю. Никогда еще не было построено замка столь же неприступного, как этот.

В голосе его прозвучала гордость.

Принц Гарри говорил о Харлехе то же самое.

— В Харлехе для вас найдутся платья и все, что вам необходимо. Я сожалею, что не смог обеспечить вам большие удобства, но я никак не мог предвидеть, что в моей армии окажется женщина.

Платья ее заботили меньше всего.

— Вы неплохо перенесли тяготы похода, — сказал он, бросив на нее одобрительный взгляд. — Гетин говорит, что вы из лучшей породы, чем ваш первый муж. О Рейберне он еще худшего мнения, чем о наших французских союзниках. Он не любит тех, кто предает своих.

Глендовер дал знак ближайшим к ним всадникам немного отстать.

— Рис Гетин обратился ко мне с просьбой, — сказал он. — Если король Генрих откажется освободить моего сына, он хочет, чтобы я отдал вас ему в жены.

Ничто не могло бы больше поразить Кэтрин. Единственное возражение, которое пришло ей в голову, было:

— Но этот человек меня ненавидит!

— Нет, он увлекся вами.

Глендовер улыбнулся и произнес с редким для него веселым выражением:

— Он удивил нас обоих.

— Разве у него нет жены?

— Она умерла много лет назад, — сказал Глендовер. — И до сих пор он, кажется, не испытывал желания жениться снова.

«Он, несомненно, терроризировал молоденьких служанок», — подумала Кэтрин.

— Но, ваша светлость, я уже замужем.

— Если король Генрих не выполнит моей просьбы, я освобожу вас от вашего мужа.

Кэтрин ужаснулась.

— Если вы намерены сделать меня вдовой, вы недооцениваете моего мужа. Он умелый воин.

— Вы справедливо высоко оцениваете достоинства Фицалана, — спокойно сказал Глендовер. — Я был разочарован, когда Нортумберленд не смог убедить его принять нашу сторону. Но я не имею в виду смерть Фицалана — только признание вашего брака недействительным.

— Это невозможно, — сказала она, чувствуя, что краснеет. — Наш брак реально осуществлен.

Глендовер пренебрежительно махнул рукой. Какое-то время они ехали молча. Затем, как бы между прочим, он спросил:

— Вы беременны?

Она догадалась, что Глендовер поехал с ней единственно для того, чтобы задать этот вопрос. Не раздумывая она посмотрела ему в глаза и ответила:

— Сожалею, но нет.

С каждым разом ложь давалась ей все легче.

— Прекрасно, тогда брак можно будет признать недействительным, — сказал он, но Кэтрин видела, что ее ответ разочаровал Глендовера.

Замок Харлех служил Глендоверу двором и одновременно военной базой. С началом осенних дождей время походов закончилось, и замок кишел солдатами, изнывающими от безделья. Кэтрин ни минуты не оставалась без надзора.

Сторожить ее могло быть единственным, пусть нудным, заданием. Большую часть времени она проводила в своей спальне или за молитвой в церкви. Кэтрин было невыносимо чувствовать на себе взгляды «самого свирепого» во время еды, так что она редко появлялась в большом зале. Кроме того, ей было тяжело наблюдать за счастливой семейной жизнью Глендовера.

Она провела в Харлехе неделю, когда ее позвали в большой зал на аудиенцию к Глендоверу. Здесь, при своем дворе, Глендовер придерживался всех церемоний, положенных ему по статусу. Она низко присела перед сурово смотревшим Глендовером, сидевшим на золоченом троне в отделанной горностаем мантии.

— Леди Фицалан, я получил ответ принца Гарри на мое требование, — объявил Глендовер. — Он сообщает, что король не согласен освободить моего сына в обмен на ваше благополучное возвращение.

Поскольку сын Глендовера был слепым и не смог бы сражаться, Кэтрин подумала, что король удерживает его исключительно назло.

— Как я и предполагала, ваша светлость, — тихо сказала она. — Мне очень жаль, что он не возвращает вашего сына.

— Я верю этому, — сказал Глендовер.

Глаза его чуть смягчились. Он сошел с возвышения, на котором стоял трон, подвел ее к камину, в котором ревел огонь, и усадил рядом с собой.

— Двадцать лет назад я служил у короля Генриха в Шотландии, — сказал Глендовер. — Но тогда он был только Болингброком, — добавил он.