Рыцарь зимы

Эндрю сложил свои доспехи и меч, словом, все, что у него было, в мешок и привязал его к седлу Чародея, а затем повел скакуна в бушующие воды реки. Тот остался не в восторге от затеи хозяина, брыкаясь и лягаясь, отворачиваясь от брызжущей пеной воды. Однако, заметив, как Эндрю без страха входит в поток, Чародей успокоился и быстро поплыл.

Уолтер погрузился в воду последним, отчаянно цепляясь за конский хвост. Ученик оружейника трясся от холода и невыразимого ужаса. Однако, оказавшись на глубине, он обнаружил, что не тонет. Юноша понял, что, если быстро перебирать ногами, как Эндрю, удается сравнительно легко держаться на поверхности. Но, несмотря на это, вода то и дело заливалась в нос и в рот, всякий раз вызывая безотчетную панику. Сила течения, казалось, в любую минуту могла вырвать хвост коня из его пальцев, но пока каким-то чудом ему удавалось держаться. Уолтер кашлял, чихал, хватая ртом воздух и заглатывая все больше воды, но постепенно начал понимать, что они движутся к цели.

Хотя они мало-помалу приближались к противоположному берегу, течение сносило их к западу, и на один ярд продвижения вперед они спускались на шесть вниз по реке. Рыцари, гнавшиеся за беглецами, остановились у воды, с руганью наблюдая за двумя юнцами, которые в следующий миг скрылись за поворотом. Умения и навыки Эндрю впервые подверглись столь серьезному испытанию. Он заметил, что его брат пытается преодолеть судорогу, и был вынужден отпустить поводья Чародея, чтобы помочь Уолтеру.

– Держи голову как можно выше! – заорал он, перекрикивая шум несущегося потока. – Дыши, когда выпадает возможность, – не пытайся делать это так же, как на суше. Хватай ртом воздух и тут же задерживай дыхание. И ногами шевели, ногами. Работай рукой, как веслом. Мы почти у цели!

На самом деле у них ушло не менее десяти минут, чтобы добраться до противоположного берега. Кое-как выбравшись на сушу, Уолтер рухнул без сил. Он перевернулся на спину и лежал, пытаясь отдышаться, глядя на плывущие по небу облака и обещая себе, что отныне и шагу не сделает в воду.

Эндрю лег рядом с братом и внезапно расхохотался.

– Это было так смешно! – воскликнул он. – Ты видел их лица?! Они хотели, чтобы мы утонули, знаешь ли. Тамплиеры не любят, когда их оставляют с носом, а наши друзья поняли, что их обвели вокруг пальца. Им оставалось только надеяться, что река нас так просто не отпустит. Просчитались. Мы выбрались в целости и сохранности, готовые к новым приключениям.

Уолтер выдохнул:

– Как я рад, что ты рассказал мне про свойства наших перепончатых пальцев, с ними невозможно утонуть.

– А, это я брякнул, только чтобы тебя подбодрить.

Уолтер тут же сел.

– Ты хочешь сказать… Так это была неправда?!

– Конечно, дурачок! В быстрой реке кто угодно может утонуть! Конечно, перепонки на пальцах помогают немного, особенно в спокойной воде – в тихом прудике у мельницы. Но в таком потоке что с ними, что без них, разницы почти никакой. Если хочешь знать правду, то мы могли утонуть.

Уолтер был в ужасе – причем больше из-за того, что его брат так спокойно признался во лжи, нежели из-за опасности, которая обоим угрожала.

– Но как ты… как ты только можешь так спокойно говорить неправду?!

– Это легко, – безмятежно отозвался Эндрю. – Стоит только открыть рот, и она тут же сама вылетает.

Уолтер пришел к выводу, что ему в братья достался на редкость неблагонадежный человек.

Глава 32 Банда разбойников

Двум юношам было о чем подумать, пока они ехали на север.

Уолтер по-прежнему оплакивал смерть единственного отца, которого он когда-либо знал. Эндрю, разумеется, рассказал ему об их общем отце – кузнеце, их матери и двух сестрах. Но эти люди ничего не значили для Уолтера, он никогда не видел их. А вот человек, которого он знал почти всю жизнь, – удивительно добрый и заботливый, взявший на себя воспитание сироты, раба, – теперь мертв. Его образ занимал все мысли Уолтера. Пью, оружейник, чей тихий, ласковый голос по-прежнему звучал в его сознании, чьи черты по-прежнему стояли перед его внутренним взором. Пройдет еще немало времени, прежде чем Уолтер свыкнется с мыслью о том, что его приемного отца больше нет. Он любил его всем сердцем, как родного.

Эндрю тоже горевал, но оплакивал потерю своего гордого титула и репутации. Он, разумеется, говорил себе, что не жалеет о том, что отказался от них ради брата. Ради него не жалко и выкупа, достойного королей. Но все-таки ему их не хватало. Имеет ли он право по-прежнему называться рыцарем? Эндрю полагал, что да. Многие рыцари делали куда более страшные вещи, и их по-прежнему величали «сэр». Однако больше Эндрю из Крессинга не придется выезжать на охоту с королем или шутить с тамплиерами за праздничным столом, видеть, как купцы и священники почтительно кланяются ему на улицах. Почти все из того, чего он с таким упорством добивался, осталось позади из-за того, что он спас жизнь своему брату.

– Расскажи мне о том, как ты жил у ассасинов, – попросил Эндрю, когда они двинулись дальше. – В какой крепости они скрываются?