Рыцарь Золотой Ладони

— Ну, например, подметать дорожки. Или поливать цветы на клумбах. Или мыть посуду в трапезной.

— Что же, мы труда не боимся. Помоем и посуду.

Они проехали городок Хедесхолл и направились прямо в «Звезду покаяния». Вечерело. Апрельские сумерки в Германии были прекрасны.

Наконец перед путешественниками забелели высокие каменные стены.

— Вот и монастырь, — сказала мисс Ристон.

Она притормозила, оторвала руки от руля и сложила их на груди в молитвенном жесте. Всего на секунду, но это подействовало на наших путников очень отрезвляюще.

«Вит, ты представляешь, как позорно то, ради чего мы в этот монастырь приехали!»

«Представляю. А у нас есть выход?»

«Похоже, что нет».

— Монастырская гостиница находится под стенами монастыря, — вещала меж тем мисс Ристон. — Это в знак того, что суетный мир не может проникнуть внутрь обители. Возле гостиницы построена часовня для желающих помолиться ночью, ведь после восьми вечера монастырь закрывается и все службы в нем останавливаются, а паломники должны вернуться в гостиницу. Но вот мы и приехали.

«Порше» подкатил к двум трехэтажным зданиям, сложенным из белого кирпича.

— Это и есть гостиницы — одна для мужчин, вторая — для женщин.

— Скажите, мисс Ристон, а кого среди паломников больше — мужчин или женщин?

— Женщин, конечно. Ведь ведьмы — это женщины, и здесь их всегда хватает.

— А монахини практикуют ведьмовство?

— Немного, в основном прикладное. Ведь в монастырь приходят для отдохновения и покаяния. Волшебство для насельниц монастыря осталось в прошлом. Однако что же мы сидим? Пора выходить.

Они вышли из автомобиля и сразу поразились тому, какой чистый, свежий, целительный воздух вливался в их легкие. А еще тишина. Она опускалась как мягкое одеяло, окутывала, призывала, манила.

— Как чудесно! — тихо воскликнула Катерина. — Какая красота!

— Вы еще не видели монастыря, — гордясь своей родиной, заметила мисс Ристон.

Она попросила Виталия остаться у машины, помогла взять Катерине ее вещи и пошла устраивать девушку в гостиницу.

Войдя в холл следом за мисс Ристон, Катерина увидела, как все здесь скромно и чисто. За стойкой администратора сидела монахиня в светло-серых одеяниях и читала какую-то душеспасительную книгу. Лицо монахини, прикрытое легкой вуалью, было словно в тени.

— Почтеннейшая мать, — обратилась к ней мисс Ристон, — позвольте отвлечь вас.

— Благословенны будьте, я вас слушаю, — сказала монахиня, захлопнув книгу.

— Вот эта женщина приехала для того, чтобы помолиться в монастыре. Не найдется ли у вас комнаты для нее?

— Минуту, я проверю.

Монахиня взглянула на дисплей компьютера и защелкала клавиатурой.

— Есть, — сказала она. — Номер двадцать восемь. Заполните гостиничный талон, и можете брать ключи.

— Миссис Максфилд, вам повезло, — сказала мисс Ристон.

Катерина непонимающе глядела на нее.

— Что с вами, миссис Максфилд?

«Я так засыплюсь! — ахнула про себя Катерина. — Я чуть не забыла «собственное» имя!»

— Извините, — улыбнулась она виновато. — Усталость от дороги, наверное, сказывается. Голова немного кружится. Что я должна заполнить?

Ей протянули лист бумаги и ручку. Мисс Ристон усадила Катю в кресло, придвинула журнальный столик.

— Может быть, воды или сока? — заботливо спросила мисс Ристон.

— Нет, ничего, уже все прошло, — покачала головой Катя.

— Но вы еще бледны…

— Не волнуйтесь, со мной все будет хорошо.

— Вы уверены?

— Да. Где заполнять?

Катя сосредоточилась и в графах «имя» и «фамилия» записала «Ильза Максфилд». Все остальное не составило труда. Протянув заполненный талон монахине-администратору, Катя встала, подняла чемодан и взяла ключи от номера двадцать восемь. Агнесс Ристон сопровождала ее.

Номер оказался очень чистым и очень скромным. Это была комната, оклеенная спокойными, персикового цвета обоями. Кровать была застелена серым пледом. На полу лежал коричневый ковер в тон бежевым занавескам.

— Вам помочь распаковаться? — предложила мисс Ристон.

— Нет, нет, я сама справлюсь, — улыбнулась Катя. — Спасибо вам.

— Тогда отдыхайте, а я пойду устраивать в гостиницу вашего мужа. Только не ревнуйте!

Мисс Ристон шутливо погрозила Кате пальцем.

— Что вы, я никоим образом не ревную. Мой муж мне верен.

— Завтра я зайду за вами в девять утра.

— Так рано?

— Жизнь в монастыре вообще начинается в пять утра. Это я еще потакаю вашим слабостям. Мы позавтракаем, и я отведу вас к матери келарнице, чтобы она назначила вам послушание.

— Что назначила?

— Послушание — то есть какую-либо работу на пользу монастыря.

— А, понятно…

— Не волнуйтесь, работа не будет сложной. Бревна таскать вас никто не заставит.

— Это радует.

— А в полдень вам следует отправиться в главный храм на общую молитву. Я зайду за вами. Полуденная молитва — очень красивое действо. А после полуденной молитвы я покажу вам и вашему супругу весь монастырь.

— Хорошо. Буду ждать вас.

— Ну все, я вас покидаю. Отдыхайте, Ильза.

— Спасибо.

Как только мисс Ристон взялась за ручку двери, Катю буквально просверлила мысль ее гида:

«И как такому потрясающему мужчине досталась в жены такая замухрышка!»