Рыцарь Золотой Ладони

— Вот медальон! — возбужденно выкрикнул он. — Я такой специально заказал, когда мы с Риммой расписались. Романтика была, золотое время. А теперь ушла она от меня. И не знаю, где искать.

Маргарита взяла тяжелый золотой медальон. Открыла. Внутри покоился маленький завиток золотистых волос.

— Что ж, приступим, — сказала она. — Лexa, ты присядь. А мы с Виталием поколдуем маленько.

Виталий выкатил на середину комнаты журнальный столик. Маргарита порылась в сумках со своими вещами и извлекла из них шелковый расписной платок, несколько красных свечек, кучу различных склянок и банок и, видимо, на всякий случай, магический кристалл.

Маргарита расстелила на столике платок, рас ставила пять свечек. В центре утвердила маленькую жаровню со спиртовкой, зажгла последнюю. Пламя спиртовки горело слабо и неярко.

— Теперь травы, — пробормотала Маргарита.

Она взяла из нескольких баночек по щепотке разных трав. Запахло чем-то свежим, но такой за пах продержался недолго. Травы в жаровне начали тлеть, и воздух комнаты наполнился едким дымом.

— Не вздумайте кашлять, — строго предупредила Маргарита. — Испортите мне все колдовство.

Мужчины замерли. Маргарита вытащила та медальона локон Риммы и бросила в раскаленное жерло жаровни. Все вдруг ярко вспыхнуло, про сто полыхнуло пламенем — и свечи, и жаровня, и глаза Маргариты.

— Привораживаю сердце рабы божией Риммы к сердцу раба божьего Алексея. Да живут они крепко, да любятся жарко, да вкушают сладко. Слово мое да будет!

Немая, но удивительно яркая вспышка поглотила стол и все его содержимое. Виталий закрыл глаза, но через плотно сомкнутые веки все равно струился свет.

И вдруг все пропало. В комнате наступила тишина. Виталий осторожно открыл глаза. Столика не было. На месте столика стояла симпатичная женщина в строгом костюме и сурово поглядывала на всех.

— Что это значит? — спросила она у всей компании.

— Вот она, Римма, — благоговейно прошептал Леха.

— Алексей, это опять твои шуточки? — напустилась бывшая жена на бывшего мужа. — Опять вздумал меня привораживать?

— Опять, — покаянно вздохнул Леха.

— Так вы что, не первый раз делаете приворот? — спросила Маргарита у Лехи.

— Не первый.

Маргарита нервно рассмеялась:

— А локон? У вас что, и локонов Риммы миллион?

— Зачем миллион, — презрительно сказала Римма, — он их из моего старого парика настриг.

— Римма! — страдальчески воскликнул Леха. — Вернись ко мне! Я без тебя жить не могу, я сопьюсь или с третьего этажа прыгну!

— Не сопьешься и не прыгнешь, — мрачно сказала женщина. — Потому что я заказала у Бабы Нины Мирный Атом отворот от тебя.

Женщина достала из кармана обычную китайскую хлопушку.

— Нервных просим зажмуриться! — предупредила она.

И рванула за хлопушечное кольцо.

Взрыв был неслабым. И дыму от него было много.

— Что за черт! — возмутился Виталий.

— Это отворот, — пояснила Римма. — Теперь Алексей навсегда обо мне забудет.

Маргарита кинулась открывать окна, проветривать помещение.

— Все, я вас покидаю, — сказала Римма и четким, почти строевым шагом вышла в коридор и за хлопнула за собой дверь.

— А что это было, люди? — спросил Лexa, прочихавшись.

— Да Маргарита лапшу пыталась наколдовать — не получилось.

— Дышать невозможно!

— Согласен, — сказал Леха.

— Давайте пока куда-нибудь смотаемся, а тут пускай все проветривается.

— А не ограбят нас? — встревожился Виталий.

— Не посмеют, — уверила его Маргарита. — Я заслон поставлю.

И всей компанией они отправились в чайную «Одинокий дракон». И что интересно, по дороге Алексей и не вспомнил, что была у него жена Римма.

Чайной «Одинокий дракон» владел самый на стоящий дракон. Звали его Чжуань-сюй, и был он прекрасен во всех своих обличьях. В «обличьях» потому, что он мог быть то человеком, то драконом. Его подруга, почти жена, тоже хозяйничала в чайной. Она была дочерью знаменитого писателя и немного ведьмой, и звали ее Марья Белинская. Это была во всех отношениях замечательная пара.

Чжуань-сюй был не только дракон, но и поэт, правда, читал он свои стихи редко, ибо очень смущался.

Наша компания попала в чайную именно в один из таких редких дней. Перед небольшой аудиторией славный Чжуань-сюй декламировал стихи:

Не смотри вслед женщине, которая уходит навсегда.
Не пытайся поймать счастье сачком для ловли бабочек.
Помни: в твоей власти только ты сам,
И потому у тебя всегда есть выбор.

Стихи нравились, судя по раздававшимся благодушным восклицаниям.

Меж тем Чжуань-сюй увидел новых посетителей.

— Время стихов прошло, настало время гостеприимства!

Он очаровательно улыбнулся. Тут же появилась Марья Белинская.

— Маша, проводи гостей в опаловую комнату, а я пока приготовлю для них чай и кальяны.

В опаловой комнате потолок был задрапирован тонкой тканью, по сторонам стояли резные лаковые ширмы, а на стенах висели китайские гравюры, навевающие покой и созерцательность.