Рыцарь

Взбираясь спозаранку, почти на ощупь, по скользкой от ночной росы тропинке, Владивой как бы выныривал из тьмы навстречу свету, раскинувшаяся вокруг степь уже поджидала его, звала, манила воина в свои объятия, суля взамен утраченного покоя не только свершение всех надежд и желаний, но и Волю! Ту безграничную свободу, настоящего значения которой вчерашний барон еще не мог постичь, но уже успел соприкоснуться и почувствовать ее сладость. Так по запаху и влаге на губах усталый путник ощущает присутствие уже близкого, хоть еще и не видимого за высокими дюнами и барханами тенистого оазиса.

«Как легко принять самое элементарное явление за знак судьбы, – хмыкнул про себя витязь. – Отчего мы так боимся сами отвечать за собственные решения и поступки? Зачем постоянно оглядываемся за спину, пытаясь узреть там мудрого и опытного наставника, на которого легко и удобно спихнуть все промахи и возможные неудачи. Мол, это все Он посоветовал, с него и спрашивайте. А я ни в жизнь бы так не поступил. Прекрасно понимая при этом, что жизнь не тренировочный плац, что многое из однажды содеянного уже не исправить! Заваренную кашу самому же и расхлебывать. Но все равно, вместо того чтоб хорошенько подумать, взвесить «за» и «против», люди высматривают всевозможные знамения, доискиваясь благоприятных намеков. Как будто Создателю больше нечем заняться, а только подавать знаки каждому, кто сомневается в собственных силах?»

Подобные монологи, а в тех случаях, когда внутренний голос был не согласен с мнением хозяина, и диалоги стали привычными для Владивоя почти с первого дня, как излучающий дружелюбие харцызский десятник Медведь оставил его и четырех своих пленниц в этом буераке.

Все-таки жизнь отшельника, несмотря на целый ряд весомых достоинств и соблазнов, более привлекательна для мужчины, шагнувшего за шестой, а еще лучше – за седьмой десяток лет, нежели для воина, находящегося в полном расцвете сил. Нет в мире человека, который хоть однажды не мечтал бы об уединении где-то на краю мира, подальше от всех, с собственным гаремом, но рассматривал это приятное времяпровождение только как отдых, вознаграждение, а не образ жизни.