Рыцарь

Лучезар, понимая, что хватил через край, заполошно оглянулся и увидел, как сквозь боковую калитку ловко выпорхнула наружу девичья фигурка с большой корзиной впереди себя. Но еще быстрее ее распознал Аким.

– Опять твоя Забава бежит… Никак не налюбитесь? И почему всегда во время караула, другого времени мало? Гляди, дождешься нахлобучки от Лисогора.

– Вот еще, – отмахнулся ратник. – Волка бояться…

– Ну, ну… Постоишь на солнцепеке с полной выкладкой, тогда и поймешь, что не следует десятника злить… Потому как не захочешь после этого ни девушки, ни молодухи.

– Если Забава прогневит, то сама же и успокоит, – хмыкнул пренебрежительно парень не то всерьез, не то в шутку. – Ты бы, например, смог устоять перед такими глазками? Не вспоминая уж о прочем?… Вот и Лисогор никуда не денется. Попрошу, даст она ему разок, и все хлопоты из головы вон…

– Баламут, – сплюнул в сердцах старший. – Всем говоришь, что к свадьбе готовитесь, а такое о невесте плетешь.

– Убудет с нее, что ли? Главное, чтоб мне отказа не было.

– Не помешаю, дядька Аким? – Девушка между тем подошла ближе и стрельнула глазками сначала на старшего, а затем и на младшего стражника. При этом сумела послать и шаловливо лукавый взгляд невинного ребенка, и обольстительный, полный нетерпеливого ожидания – молодой прелестницы. В зависимости от того, на кого он был направлен. И была девчонка вся такая свежая, румяная и радостная, что седеющий мужик поневоле почувствовал зависть к молодому повесе. И украдкой вздохнул…

– По мне… – дернул плечом, – чирикайте, только б десятник не заметил. – И обернулся к молодежи спиной.

– Вот, старшая горничная послала простирнуть, – кивнула Забава на корзину полную белья, как будто оправдываясь.

Ей и в самом деле было немного не по себе, потому что хоть они с Лучезаром и уговорились пожениться после жатвы, все ж женщины не одобряют, когда девушка сама бегает за парнем. Да и тот может начать слишком много о себе воображать. Вон как свысока посматривает… Чисто петух посреди курятника. От такого сравнения девушка прыснула и рассмеялась.

А Лучезар и в самом деле захотел немножко покрасоваться перед старшим товарищем. Смотри, каков я! Ты уже начинаешь трухляветь, а вокруг меня девки словно пчелки вьются. Поэтому и стоял молча, задрав нос, понуждая Забаву начинать разговор первой. Но в этот раз судьба распорядилась иначе…

Неожиданно на дороге, выныривающей из леса, показался всадник, скачущий во весь опор.

– Вовсе не жалеет коня… – буркнул неодобрительно Аким.

– Спешит… – пробурчал недовольно Лучезар и прибавил, обращаясь к девушке: – Извини, малышка, служба.

Стражники быстро кинулись к воротам и замерли, скрестив копья, как того требовал устав караульной службы.

– А ты лучше хватай свое белье и двигай отсюда. Береженого и Бог бережет… – посоветовал Аким.

Девушка и сама собиралась так поступить, но не успела. Неизвестный всадник в бешеном, убийственном для лошади галопе махом влетел на мост. Копыта зацокали подковами по настилу, и скакун порывисто встал перед самыми вратами. Забава только пискнула, потому что показалось ей: еще мгновение и покрытый хлопьями бледно-розовой пены вороной конь ударится грудью о кованные железом доски. У горемычного животного кровь капала из разодранных удилами губ, а точеные ноги скакуна дрожали и подгибались. Бока ходили, как будто кузнечные мехи, и было видно, что он держится из последних сил и вот-вот упадет…

Балахон, в который был одет путник, от пыли и засохшей грязи стал рыжевато-серым и не давал понять, к какому общественному сословию принадлежит его владелец.

Введенный этим в заблуждение младший стражник хотел было высказать свое мнение относительно столь варварского обращения с благородным животным, но, к счастью, не успел. Прибывший спешился, выпрямился во весь немалый рост и небрежно распахнул на груди плащ. Перед глазами часовых блеснул медальон в виде серебряного паука с синим диском в передних лапах. Оба стражника в то же мгновение торопливо развели копья и уважительно, согласно уставу, наклонили головы и опустили глаза.

– Коня выгулять и поставить в королевскую конюшню, – ни к кому конкретно не обращаясь, неприятным хрипловатым баском произнес Ищущий истину, потом добыл из кармана несколько монет и бросил их под ноги оцепенелым стражникам.

Немного замешкался возле девушки, что так и замерла, присев на корточках у корзины, но отчего-то забыв опустить глаза. Мазнул тяжелым взглядом по ее милому личику. Значительно дольше задержал его на зрелых полушариях, взволнованно натягивающих достаточно глубокий вырез рубашки, неопределенно хмыкнул, а затем поспешно протеснился в незапертую калитку и очутился на Таможенной площади, с которой, собственно, и начинался город.

Мелодичное звяканье золота по мостовой не спутаешь ни с чем. Поэтому, как только шаги хранителя стихли, воины ринулись за монетами.

– Смотри-ка! – удивленно воскликнул Аким. – Дукаты! Цельных два малых дуката!