Рыцари без страха и укропа (СИ)

Переговоры решила взять на себя принцесса. Грациозно проковыляв вперёд своих спутников, она отчётливо проговорила:

- Мы направляемся в Ла-Венар, и вынуждены пересечь территорию вашей деревни. Кстати, вы не подскажете, где здесь можно остановиться на ночлег? Конечно, до темноты ещё далеко, но мы устали, и…

- Постойте-ка. Прежде чем зайти на территорию нашего города, вы должны заполнить небольшую анкету, - передав своё оружие напарнику, стражник словно из воздуха извлёк маленький свиток и перо. После он посмотрел на путников. Его взгляд остановился на Нимруиле:

- Имя?

- Нимруил.

- Раса?

Юноша замялся:

- Ну-у, моя мама была эльфийкой, а отец полукровкой – наполовину демоном, а наполовину…

- Ясно, так и запишем – демон, - кивнул стражник и что-то отметил в своём свитке. Ого, у него, похоже, перо, которым можно писать без чернил! Эймерик давно хотел себе такое – просто чтобы не приходилось постоянно выискивать чернильницу, когда нужно что-то написать.

- Так, последний пункт… Пол?

Вот теперь Нимруил действительно выпал в осадок, но после признал правоту стражников: глядя на эдакое чудо-юдо, нужно на всякий случай уточнять – мало ли.

- Мужской.

Удовлетворённо кивнув, стражник перевёл взгляд на Её Высочество. Та со скучающим видом смотрела по сторонам: видимо, ей не нравились подобные формальности. Хотя, если её дома мучили таким же количеством глупых вопросов, то всё понятно…

- Имя?

Эймерик в ужасе заткнул уши, но оказалось, что его волнения были напрасны:

- Эни.

Воришка перевёл дух. Уф, а принцесса быстро учится быть адекватным человеком! А может, ей просто самой надоело шпарить то жуткое количество имён, которыми её наградили добрые родители?

- Раса?

Происходящее становилось всё более идиотическим по своей формальности, но принцесса без запинки ответила:

- Человек. Самый обычный, чистокровный человек без примесей какой бы то ни было крови других рас.

Да уж, необходимое уточнение после генеалогический дебрей Нимруила. Надеясь, что на этом вопросы у стражей порядка кончились, Эймерик уже приготовился отвечать, как вдруг обладатель пишущего без чернил пера выдал:

- Пол?

Пара минут потребовалась Эймерику, чтобы сообразить: он серьёзно спрашивает, какого пола существо на каблуках и с грудью формата хорошей подушки. Похоже, Антуанетту этот вопрос тоже уязвил до глубины души:

- Я женщина, разве не видно?!

Неожиданно оба стражника выпучили глаза:

- Ты… Ты женщина?! Настоящая?!

- Нет, блин, деревянная! – огрызнулась девушка. Стражи порядка переглянулись, после чего, откашлявшись, синхронно произнесли:

- В таком случае, мы обязаны вас арестовать.

- Чего?! Вы головой стукнулись или у вас там от жары мозг сварился?! – взвизгнула девушка, которую бесцеремонно перекинул через плечо стражник, - Да я отцу пожалуюсь, он из вас котлеты сделает!

- Так и запиши – сопротивление при аресте, угрозы в адрес лиц, находящихся при исполнении, - заявил стражник. Второй послушно заскрипел пером, после чего перевёл взгляд на непонимающе хлопающих глазами от абсурдности происходящего Эймерика и Нимруила:

- А с этими что?

- Запиши их как сообщников, - лениво велел стражник. Тем временем на дороге показались ещё трое местных доблестных защитников деревни. Эймерик, наконец, отмер и заорал:

- Вы не имеете никакого права нас арестовывать! Это самоуправство!

Он ещё много таких воплей издал, пока покорно брёл следом за стражниками и Нимруилом в сторону городской тюрьмы. Это здание – единственное во всей деревеньке – оказалось не розовым и не сиреневым, а серовато-белым…

========== Армели ==========

- И го-орькая доля выпала мне… Век молодой проведу я в тюрьме… - завывал Эймерик песню собственного сочинения. Через полчаса повторения этих двух строк Нимруил тяжело вздохнул:

- Тебя заклинило, или мне подсказать, о чём ещё можно спеть?

- Не мешай творческому процессу! – огрызнулся воришка, перебирая пальцами так, словно он играл на воображаемой лютне. Но поздно: теперь на прерывание «творческого процесса» решилась вскочившая с пола Эни. С воплем «Я так больше не могу!» она бросилась к решётке и принялась колотить по ней подобранным где-то на просторах камеры куском от кандалов.

- Вы-пус-ти-те! – орала Антуанетта, и Эймерик с Нимруилом дружно заткнули уши. Да, если тут есть стража, то они точно прибегут на шум: такое не услышать физически невозможно.

Неожиданно откуда-то из тёмной камеры напротив послышался сражающий наповал своей унылостью голос:

- Бесполезно. Никто не придёт…

- А?! – подскочила удивлённая Эни, а Нимруил напряжённо посмотрел в темноту:

- Кто здесь?!

В противоположной камере что-то зашевелилось, и вскоре возле решётки показалась молодая девушка. Не то чтобы красавица, но вполне себе хорошенькая: темноволосая, кудрявая, с крупными пухлыми губками.

- Они отводят сюда всех девушек, - грустно произнесла незнакомка, - Таков был приказ одного из богатейших людей Бьювилля, что живёт в доме на холме к югу от центра деревни.

- Зачем? – удивился Нимруил. Девушка, не разглядевшая в темноте необычной внешности собеседника, всё так же грустно протянула, усаживаясь на холодный каменный пол: