Рыцари былого и грядущего. Том III

Лицо великого адмирала Ордена Храма всё время стояло у Андрея перед глазами, пока он читал дневник капитана Бернара. Он сразу же поверил каждому слову дневника, такой достоверностью дышали эти строки. И всё-таки казалось невероятным, что средневековый моряк так блестяще адаптировался в нашем мире. Впрочем, у всего есть объяснение. Во-первых, Бернар не так уж тесно был связан с тем своим миром, он не врос душою в средневековье, потому что почти не знал земли. Во-вторых, он, видимо, обладал некоторыми интеллектуальными и психологическими особенностями, которые в том мире не могли быть востребованы. Если, к примеру, человек способен любить дизель, как родного ребенка, то галера не сможет удовлетворить всех его запросов. И если он принадлежит к тем немногим людям, которые чувствуют себя на субмарине, как у себя дома, не станет ли он испытывать приступов некоторой безотчетной неудовлетворенности, будучи вынужденным вечно скользить по поверхности моря? А в итоге ни кто из нас толком не знает, к какой эпохе принадлежит. Сколько среди нас «пришельцев» из прошлого или из будущего, если судить по их психологическому складу?

– Он потом часто у вас бывал? – спросил Сиверцев у монаха Иоанна.

– Первый раз появился через три года после того, как ушёл на субмарине Ордена Храма. Ни сколько не изменился, только тоска из глаз исчезла. Потом бывал здесь ещё много раз, не реже чем раз в три года, а иногда и чаще. Мы проводили вместе примерно неделю.

– Удивительно. Моряк, когда-то так упорно избегавший земли, теперь уже не мог совершенно без земли обойтись.

– Да, в нашем мире он обрел тот клочок земли, где ему было хорошо. На Каруле он познал счастье нерассеянного богообщения, не удивительно, что его тянуло сюда.

– Он когда-нибудь рассказывал о своих делах в Ордене?

– Нет, ни разу ни о чем не обмолвился. Не думаю, что он от меня что-то скрывал, но ему интереснее было говорить о православии. Каждый раз он привозил с собой целый ворох сложных богословских вопросов. Вкус к богословию он узнал тоже только в нашем мире.

Андрей почувствовал, что его разговор с Иоанном о Бернаре не клеится и понял почему – этот разговор ни кому не нужен. Он ушёл к обрыву и долго сидел на камне, глядя в море, как когда-то бывший капитан и будущий адмирал.

Тем временем Морунген следом за Андреем читал дневник Бернара, а Милош увлеченно говорил с монахом Иоанном о возлюбленной Сербии, о её храмах и монастырях, о том, что Черногория – тоже Сербия. Вечером они собрались все вместе на трапезу, поглощая бобы, неисчерпаемый запас которых братья носили на себе.

– Не стану и говорить о том, что дневник Бернара – документ потрясающий, – спокойно начал Морунген. – Что тут говорить? И всё-таки я не нашёл там ответа на один очень важный вопрос. – Георгий Владимирович очень внимательно посмотрел в глаза монаха Иоанна. Тот в ответ понимающе улыбнулся:

– Я знаю, зачем вы сюда пришли. Вы полагали, что Бернару, человеку из другой эпохи, был известен способ преодоления времени или даже способ попасть из нашего мира в мир иной. И теперь вы сильно разочарованы, узнав, что Бернара в XX век просто волной забросило, и о технологии этого прорыва он сам не имел ни малейшего представления. Так?

– Так, – виновато улыбнулся Морунген. – Мы тоже, очевидно, сильно вас разочаровали, интересуясь вопросами не столько духовными, сколько таинственными.

– Оставьте, ваше высокоблагородие. Я вполне осознаю, что вы интересуетесь коридорами во времени и пространстве не из праздного любопытства. Вы ищете свой путь, видимо, имея основания предполагать, что он пролегает через пограничные территории между двумя мирами.

– Отче, я тоже вполне осознаю, насколько дико это звучит для православного уха.

– Да уж, диковато… Но я согласен с тем, что бывают пути особые, о которых в катехизисе ничего не сказано. Если Бог открыл коридор, значит Он хотел, чтобы им кто-то воспользовался. Однако, вынужден вас разочаровать. Бернар ни чего мне об этом не говорил и не мог сказать, потому что он об этом ни чего не знал.

Молчание длилось бесконечно долго. Потом Морунген подвел итог:

– Что ж, если Бог не открыл коридор, значит, Он не хотел чтобы кто-то им воспользовался. Мы не из тех, кто ломает двери. Итог нашей экспедиции я не склонен считать поражением. Мы обязаны были проверить наличие двери на пограничной территории времени и пространства, а если двери нет, мы можем с чистой совестью успокоиться.

– Хорошо говорите, ваше высокоблагородие, – несколько иронично заметил монах Иоанн.

Морунген опять виновато улыбнулся:

– Завтра мы уходим.

– Последняя ночь на Каруле, – мечтательно протянул ни сколько не опечаленный Милош. – У вас – волшебные ночи. Что ещё надо человеку? Зачем ещё что-то искать?

– Ищите прежде Царствия Божьего, а всё остальное приложится вам. – заключил Сиверцев.

– Ну что ж, несостоявшиеся искатели приключений, помолимся сегодня ночью поусерднее, – улыбнулся Морунген, быстро вернувший себе душевное равновесие. – Мы уже сейчас – в царстве духа, от нас зависит, чужие мы здесь или нет.