Рыцари былого и грядущего. Том III

В самом деле, вскоре они нашли ещё два тамплиерских меча средневековой работы и современной стали, которые Сенан с удовольствием подарил братьям. Казалось, на его лице промелькнула тень радости, впрочем, тут же исчезнув. Тамплиеры, с благодарностью приняв оружие, тут же приладили его себе на пояса.

– Теперь я должен сообщить вам нечто крайне неприятное, – сказал Сенан, больше не пытаясь скрывать боль, которая, судя по всему, была его постоянным спутником. – Вам не удастся утолить голод в моём замке.

– У вас нет еды?

– Еды – сколько угодно, но поесть вы не сможете, так же, как и я.

– В чём же дело?

– Вы не поверите, если я расскажу. Извольте сами во всём убедиться.

Они пришли в столовую, стены которой так же отливали литым золотом – рельефы, изображавшие переплетение виноградных листьев и гроздей винограда были великолепны. Стол с большой хрустальной столешницей был уже сервирован на четыре персоны. Едва они уселись, как появились двое слуг – старый негр и негритянка, это были первые люди после хозяина, которых братья увидели в замке. Слуги внесли блюда, на которых дымилось жаркое, источая такой аппетитный аромат, что, казалось, это будет лучшая трапеза в жизни тамплиеров. Но не успели братья подумать, что хозяин пошутил над ними, сказав, что они не смогут утолить голод, как началось нечто невообразимое.

Витражные рамы с грохотом распахнулись, и в комнату ворвались отвратительные гарпии – полдюжины летающих тварей, каждая размером с крупного орла, но по виду напоминавшие скорее птеродактилей – перепончатые крылья, голые туловища, покрытые морщинистой слизкой кожей. Гарпии источали невыносимый смрад разлагающихся трупов. Они стразу же набросились на жаркое, жадно его пожирая.

Тамплиеры выхватили мечи, обрушив на гарпий град ударов, но всё было бесполезно. Тела мерзких чудовищ были словно из пакли, ни один удар не причинил им никакого вреда. Сожрав всё жаркое, и умудрившись даже вылизать блюда, гарпии исчезли через окна так же быстро, как и появились, оставив после себя омерзительный смрад.

Тамплиеры были так обескуражены, что не могли сказать ни слова. Для печального Сенана это было явно привычное зрелище. Теперь он избегал смотреть на братьев, казалось, ему очень стыдно перед ними. Упавшим голосом хозяин сказал: «Пойдёмте во двор, здесь трудно дышать».

Они уселись во дворе на две изящных мраморных скамьи, стоящих друг напротив друга. Сенан начал рассказывать:

– Та роскошь, которую вы видели, привычна для меня, сколько себя помню. Я вырос в этом дворце и ни в чём не знал отказа от моего отца – короля. Королевство наше богато, подданные всегда благоденствовали под скипетром счастливых монархов, казалось, мы рождены для счастья, для искусства, для постижения высшей мудрости, потому что больше не о чем было заботиться. Вы ещё не видели библиотеку, которую собирали несколько поколений моих предков-королей. Сам став королём, я существенно пополнил это бесценное собрание фолиантов. Вы, может быть, думаете, что ребёнок, все желания которого исполнялись с рождения, невыносимо скучал, не зная, чего ещё хотеть? О нет, я никогда не скучал, я предавался самым возвышенным занятиям – писал стихи, немного – музыку, а так же, напитавшись мудростью веков, стал автором нескольких небольших философских произведений, расценивая их, как этюды, наброски к глобальному философскому труду, который станет итогом всей моей жизни.

К этому труду я полагал преждевременным приступать, пока не получу достаточных знаний опытным, практическим путём, так я надеялся оживить и одухотворить то, что мне было известно из книг. Отец говорил мне, что наша страна процветает благодаря пресвитеру Иоанну, под благословением которого находится. По большому счёту именно пресвитер всегда правил нашей страной, а мы, короли, являлись лишь его доверенными лицами. Меня очень удивляло то, что никто из нас никогда не видел своего благодетеля, и ещё ребёнком я не раз просил отца, чтобы мы отправились к нему в гости. Отец, однако, говорил, что в этом нет никакой необходимости, достаточно молиться Богу и господину нашему Иоанну, они нас и так слышат и всё дают, доказательством чему является наша счастливая жизнь.