Рыцари былого и грядущего. Том III

Постепенно осматриваясь и перемещаясь, он хотел увидеть то, ради чего он здесь, и вот перед его взором предстал огромный величественный храм, такой храм, которого не было и не могло быть не только в Рохе, но и нигде на земле. Храм был полупрозрачный, что указывало на то, что он ещё не построен. Да и возможно ли вообще построить такой храм? Ведь он, кажется, сделан из единого куска камня. Но он, этот храм уже существует в вечности, а значит, ему суждено появиться на земле.

Постепенно перемещаясь, Лалибела открыл ещё один храм, а потом ещё и ещё. Всего было десять храмов, не похожих один на другой. Каждый храм был неповторимо прекрасен и исполнен разных чудес. Лалибела видел и Ковчег Завета, и причудливые золотые кресты, и удивительные фрески, и даже собственную могилу. Могила была очень простой, но почему-то тоже чудесной. Она очень порадовала Лалибелу, он тихо улыбался, созерцая место собственного захоронения.

Потом он, продолжая перемещаться, кажется, уже видел одиннадцатый храм, но не был в этом уверен, потому что в этот момент золотое сияние вновь окутало его, и он начал мирно засыпать.

***

Его разбудил вой гиены. Вой вполне земной и отвратительный. Лалибела понял, что он больше не в космосе и не среди чудесных храмов. Он не почувствовал по этому поводу ни тени грусти, всё было понятно, иначе и быть не могло. Он открыл глаза и увидел перед собой в ночном полумраке лицо матери. Ему показалось, что её лицо сохраняет некое едва уловимое остаточное золотистое свечение, словно и мать была вместе с ним в мире ином. Свечение совершенно исчезло, как только мать заговорила:

– Император не смог отравить тебя, Лалибела, потому что я каждый день давала тебе противоядие. Я не могла знать, что в кубок высыплют такую огромную дозу яда, противоядие могло и не помочь, но, слава Богу, ты жив. Значит, твоя жизнь угодна Богу. Беги в Иерусалим, Лалибела, там сейчас правят христиане-крестоносцы, там ты припадёшь к великим святыням, которые есть источник духовной жизни нашего народа, там ты до времени найдёшь приют и убежище. Потом, когда настанет время, ты вернёшься и станешь царём царей. Это суждено тебе Богом и это будет, хотя я вряд ли доживу. Сейчас сразу после страшного бичевания и чудовищной отравы ты не сможешь бежать, тебя укроют в укромном месте, в пещере, никому не известной. Даю тебе двух рабов-нубийцев и нашего верного слугу Сиди. У вас достаточно продовольствия на первое время и мешок с золотом, которого вам хватит для того, чтобы безбедно прожить много лет. Как только ты окрепнешь – бегите.

Лалибела хотел сказать матери что-нибудь очень доброе, но распухший язык совершенно его не слушался, и он лишь беспомощно улыбнулся. Мать поняла его состояние, тихо прикоснулась ладонью к его щеке и сказала:

– Не надо ничего говорить, сынок. Мы оба всё знаем.

***

Когда Лалибела поправился, они пошли. Сначала – по страшным горным тропам, которые становились порою чуть ли не вертикальными, потом – по бесплодным пустыням, напоминавшим раскалённые сковородки. Таких переходов не выдержал бы, наверное, ни один принц в мире, потому что они ведь изнеженные, эти принцы, и Лалибела не был исключением, но он обнаружил в себе источник силы, о котором раньше и сам не догадывался. Он понял, что Бог даровал ему эту силу, но он понял и другое – действовала так же собственная сила Лалибелы, полностью основанная на его личной воле. Действовали две силы и две воли – его собственная и Божия. Он шёл, радуясь духовному величию того пути, на который Бог поставил его.

У них кончалось продовольствие, они экономили, голодали, но последние крохи скудных припасов доели как раз тогда, когда получили возможность купить еду. Всю дорогу их мучила жажда, но очередные родники, а позднее – колодцы, встречались им именно тогда, когда жажда становилась уже совершенно невыносимой. Ноги их были сбиты в кровь и покалечены, но они всё же могли идти, превозмогая боль, и уже совершенно не могли стоять на ногах именно тогда, когда появлялась возможность основательно подлечиться и купить новую обувь.

По Египту идти было легче, пожалуй, даже – совсем легко. Их души пели от радостного предвкушения встречи с Иерусалимом. И вот уже они покинули Африку, вступив в южные пределы Святой Земли. До Иерусалима оставалась всего неделя пути, когда произошло нечто потрясающее, заставившее Лалибелу усомниться в том, что они остаются в пределах земного мира.