Рыцари Гирты (СИ)

Здесь, в тусклом свете высокотехнологических колб с медленными вихрями плывущих в прозрачном геле мириадов крошечных, коричнево-рыжих огней их ждал огромный, замерший в своей торжественной неподвижности как отлитый из твердой стали ужасный в своих идеальных пропорциях, могучий черный конь, при виде которого принцесса непроизвольно вздрогнула и схватилась за плечо маркиза, словно страшные видения прошлого, которые она так хотела бы забыть, чудовищными образами пережитых наяву детских кошмаров и страхов ожили перед ее внутренним взором. Внезапными воспоминаниями взбудоражили и еще больше растревожили ее разгоряченное выпитым вином и крепким спиртом сердце. Она задрожала еще сильнее, когда при приближении племянника епископа конь внезапно ожил, пришел в движение, и подняв свою деформированную голову, уставился на незваных гостей. Принцессе стало страшно: вместо глаз у него был один продолговатый, словно бы впаянный в кожу, похожий на оптический, прибор, горизонтальный нарост без век и ресниц, и страшный багровый огонь, что словно бы заполнял изнутри эту чудовищную тварь, изливался из этой кровавой светящейся расщелины, наполняя полутьму комнаты зловещим тусклыми красным светом. Принцесса Вероника, задрожала, остановилась в нерешительности, не зная, как теперь ей быть: присмотревшись в тусклом освещении, с каждой секундой она все четче различала контуры наполняющих тайник страшных, так знакомых ей с детства, навсегда застывших перед ее внутренним взором атрибутов, оружия и брони. Она замерла в нерешительности, но Борис Дорс взял ее за руку и подвел к коню.

— Это всего лишь автомат — протягивая ее ладонь к шее чудовища, чтобы она удостоверилась, что это не демон, попытался маркиз. Но конь недоверчиво повел головой, оскалил страшные бледно-голубые и словно бы кровавые на концах клыки. Отпрянул от нее, с глухим звоном тряхнул тяжелой упряжью: старомодной, очень искусно выполненной неизвестным мастером, в дорогой и сложной, какую могли позволить себе только самые богатые и уважаемые жители Гирты, манере. Белая накидка, как вымпел, укрывала круп чудовища. Седло было длиннее, и не похоже на конские седла, которые делали в местных мастерских. По виду столичное, изготовленное из современных материалов, оно больше напоминало седло двухколесной машины графа Прицци, и было изготовлено в том же вычурном стиле, как и все остальное снаряжение, и также как и все остальные элементы сбруи, тоже испещрено нечестивыми и притягательными в своих одновременно омерзительных и завораживающих пропорциях и контурах, написанных на неизвестном языке, исполненных зловещей, чуждой человеческому разуму гармонии и эстетики, магических фигур, слов и символов.

Герцогиня попятилась, ужас наполнил ее сердце. Она была права: маркиз предал ее! Чудовищная игра, заманивая ее в смертельную ловушку, завершилась вероломным обманом. Он не сражался с Белыми Всадниками, он был одним из них! Она вспомнила его совсем молодым, его бритое, раскрашенное в белые и черные тона, перекошенное ненавистью и злобой лицо, его грубый охрипший, изрыгающий угрозы голос, снова почувствовала жар его беспощадных жестоких рук, которыми он грозился свернуть ей шею. Тогда, шестнадцать лет назад, он вместе со своими налетчиками приехал на этом коне в приют святой Елены, отыскав его в холмах за сталелитейными заводами Булле, чтобы похитить ее, Стефанию Румкеле, беззащитную восьмилетнюю девочку, забрать с собой для своих нечестивых развлечений… Это он смеялся, бахвалился с факелом в руке, грозился сжечь приют со всеми детьми, это он перебил все стекла, отхлестал плетью по голове наставницу и избил сестру ногами до полусмерти! Всю жизнь она думала что он мертв, вспоминала его лежащее на дороге неподвижное окровавленное тело и дымящийся в руках полковника Адама Роместальдуса пистолет… Но все было напрасно! Он оказался жив, как всегда выживают самые гнусные твари и злодеи, и теперь он торжествовал, став ее женихом, получив над ней полную власть, низко глумился над ней!

В ее руке сверкнул нож, отточенное на тренировках движение было выполнено почти что автоматически, но маркиз был слишком близко и перехватил ее локоть. Принцесса повела плечом, ее правая рука вмиг вспыхнула раскаленной обжигающей болью, налилась чудовищной, нечеловеческой силой и с легкостью вывернула руку маркиза заранее отработанным приемом, который она выполняла на своих утренних тренировках каждый день.