Рыцари Гирты (СИ)

— Да, бросить медный грош от своего сундука с золотом, разместить объявление о сборе ветоши для нуждающихся семей. Устроить благотворительный банкет — мы всех покормим до отвала, а вы пожертвуйте монетку-другую нищим. Воруют гору золота, покупают подарки по мелочи, чтобы о них трубили на всех перекрестках, писали в газеты заказные статьи, чтобы все знали, какой хороший человек. Чтобы потом обворовать, обмануть на еще больше денег и все сказали — ну он же меценат, он святой, это клевета и ложь, он так много всего сделал, он не мог так поступить… Сколько я такого видела. Но я не об этом. Да, эта дрянь у всех на виду, и люди постоянно сталкиваются с ней, а потом никому не верят, думают что Богу нет до нас дела и вся вера это только когда казнят праведника, а злодею и рецидивисту нужно просто покаяться и, какую бы дрянь он не сотворил, будет ему прощение. Сколько людей не выдержало этого, сколько душ погибло в отчаянии, умерло во тьме, без веры, без надежды из-за таких людей? Я не знаю, не понимаю, как Бог может попускать все это… Но церковь стоит уже много тысяч лет, стоят храмы и монастыри, совершается литургия, и так будет до самого конца времени. Да, всегда будут лицемерные лживые мрази, из-за которых опускаются руки, кажется, что все бесполезно и бессмысленно, что Бог не поможет, что Он бросил нас на растерзание одних… Но за все это, за каждого из тех, кого они погубили, отвернули от веры, толкнули на зло, им всем воздастся в аду втройне. Да, можно тоже плюнуть на все, обозлиться начать поступать также как они… Но я не о них. Ведь есть и многие другие. Всегда были и будут те, кто желает искренне исполнить свое служение, сделать хоть что-нибудь хорошее и полезное. Их не замечают, о них не говорят, о них не напишут, потому что они не модные, не популярные, не красуются, не поддакивают, не пьют и не дебоширят со всеми. Их дела и слезы перед Богом. Мы никогда не узнаем о них, об их терзаниях и отчаянии в одиночестве, непонимании и нежелании принимать всю эту показуху, все эти вероломство, лицемерие и мерзость. И таких людей тоже много, гораздо, намного, больше чем дурных, и хотя мы их и не видим, не замечаем, но они действительно пытаются по-настоящему изменить наш мир, помогать окружающим, исполнять добродетели, словом и делом вселять в людей надежду и веру. И у них получается, иначе бы мы все давно погибли, сгинули, как падшие античные люди, во тьме беззакония и безбожной мерзости. Ты думаешь, эти благочестивые патриархи, эти монахи, праведные и отважные христианские рыцари, что собрались в Лире, они стали такими от счастливой сытой и богатой жизни? Как отец Ингвар, как владыка Дезмонд и многие другие? Нет, они не оставались в стороне, когда были нужны не пустые книжные слова, сладкоголосые, смиренные речи и благочестивые призывы к молитве, а действия. Когда надо было не покачать головой и не погрозить пальчиком и отпустить грехи, не просто осудить гада, а срубить дурную башку с плеч. Они не возносили к Богу сытые лицемерные молитвы, когда снаружи, за наглухо запертыми дверями их домов, на улицах творился беспредел. Они не отмахивались от чужих бед, не боялись обляпаться, помогая, протягивая руку нуждающимся в их словах утешения, помощи и защите грешникам, потому что не считали себя святыми. Они не рассказывали о смирении перед людским беззаконием, не призывали склониться перед преступниками, да, они искали царствия Божьего, но прежде всего они старались изменить к лучшему наш мир. И они тоже встречали все эти лицемерие, обман, непонимание, осуждение и ложь, во много раз чаще, чем мы с тобой, а многие из них еще были подвергнуты пытке и казнены. Но они не оставили своего служения, не заперлись в пещерах, пытаясь спасти только свои души, не подставили в притворном смирении голову под неправедный меч. Потому что им было некуда бежать, не было тех, кто бы утешил их самих, кто бы защитил их дом их веру и семьи. Потому им и пришлось стать сильными. Выковать мечи, собрать свои дружины, основать города и христианские королевства, построить крепости и церкви. Ты не раз говорил и мне и другим, что пока мы живы, битва не проиграна. Вокруг много всякой дряни и, наверное, даже святым тоже бывает горько и больно от того, что они не разумеют для чего, за что, все это и каждый нуждается в добром слове и утешении, иначе даже самый сильный не выдержит, сломается и погибнет. Поверь мне, я знаю, что такое слезы отчаяния, горя и бессилия, а теперь в этих словах, в этой поддержке, нуждаешься ты. Ты был ласков со мной, хотя все убеждали тебя, что я лживая дрянь, и даже, несмотря на то, что так оно и есть, ты все равно мне поверил, и теперь я тоже не останусь в стороне.

Пока она говорила, все это время она держала обеими ладонями, крепко прижимала к себе его руку, и от ее последних, произнесенных так заботливо и так твердо слов, что-то изменилось в сердце детектива. Словно ее уверенность и надежда передались ему, потеснив в его душе ту тоскливую безнадежную черноту, что последнее время все больше и больше заполняла его сердце.