Рыцари Гирты (СИ)

— Нельзя оставлять на Августа ничего — сказала она тихим и зловещим голосом — Вильмонт Булле больше не Герцог. Георг Ринья и все оставшиеся от его семьи сегодня будут мертвы. Тсурба тоже, как и Гамотти, как и Роффе и Солько и Кибуцци и все остальные. Остались только Тальпасто и Прицци. Тальпасто всегда были и будут вторыми. Сегодня они предали Ринья и теперь с радостью выдадут свою младшую за твоего сына, как за наследного принца. Теперь они будут за нас, частью нашей новой семьи. А Август с Марией, Тинвегами, Мунзе, Вритте и остальными, они всегда будут отдельно. У них своя семья, свой клуб, свое наследие. Гирта — их земля, это их предки пятьсот лет назад завоевали, отобрали ее у Волков и язычников, построили черные гранитные соборы, поставили стальные поклонные кресты. Это не наше, это их знамя Лунного Дракона и Железный Крест сегодня стояли на присяге во дворце. Мы в этой игре всего лишь пешки. Я поставила им шах, выиграла нам время, и сейчас они за нас, потому что пока у них больше нет выбора. Но это ненадолго. У них нет ни законов, ни договоренностей, ни принципов, они убивают всех, кого хотят, даже своих сыновей и дочерей, если они решат пойти против их клуба, их правил, их семьи. Ты сам знаешь все, ты видел это. В Гирте живут только те, кому они разрешают здесь жить либо те кто может дать им сдачи как владыка Дезмонд, на кого они не смеют поднять руки и с кем они готовы мириться ради собственных выгод. У меня есть план развития, связи. Здесь надо очень многое изменить, но они никогда не послушают, не дадут нам сделать этого: вы с владыкой Дезмондом из Лиры, а я девка из приюта и мы для них чужаки. Это они законные наследники Марии Булле и Лунного Дракона, они хозяева этой земли, не мы. Со смертью сэра Конрада они ослабли, потеряли свою власть, но после Смуты, после разгрома Круга, когда они избавились от большей части клевретов Зогге и Волчицы Сив, Август и Мария решили начать все заново. Они готовили этот переворот, копили влияние и средства, растили новое поколение готовых беспрекословно слушаться, идти за ними молодых, и сегодня сами же, как шестнадцать лет назад, предали своих былых союзников и старых друзей, нашими руками избавились от последних из них, и теперь Гирта снова принадлежит им.

— Ты хочешь пойти против них?

— Да — утвердительно кивнула принцесса и прибавила вкрадчиво, очень убедительно и тихо — мы должны убить их первыми.

— У тебя есть разумные мысли, как это сделать?

— Да, я все продумала — кивнула, ответила она и протянула руки к темно-синему дипломату, подтащила его к подошвам своих черных массивных башмаков, отщелкнула замок на крышке, открыла его. Внутри на подушечке из серой плотной губки лежал черный пистолет. Рядом в такие же мягкие противоударные ниши были уложены маленькие блестящие баллоны и пули-шприцы.

— Боевой нервнопаралитический агент — указала на ампулы принцесса, доставая пистолет и, вкладывая баллон в рукоять, пояснила — это пневматическое оружие, оно бесшумно и его не заглушит искажение. Его хватит, чтобы сделать смертельную инъекцию с пяти-шести метров. Смотри.

Она аккуратно взяла несколько шприцов, осторожно вставила их левой рукой в обойму, зажав ее между колен, и энергично затолкнула ее в рукоять пистолета ладонью поврежденной руки.

— Они запечатаны, при попадании ломаются и вводят токсин — сказала она, непреклонно и внимательно заглянула в лицо маркизу. Растрепанная, подкрашенная багровым цветом челка упала ей на лоб. Лицо было серьезным, ожидающим и сосредоточенным, голос опустился до вкрадчивого, проникающего во все уголки души низкого и томного женского шепота, такого, что способен сломить самую твердую и стойкую волю любого мужчины. Ладонь коснулась, лаская, ладони его руки — вот предохранитель — указала она, показывая переключать сбоку — если видишь красное, значит не выстрелит. Пистолет не автоматический, просто нажми несколько раз, попади ему в ногу, в руку, не важно. В каждой ампуле смертельная доза, вызывает паралич. Ты придешь к Августу на аудиенцию или в гости, расстреляешь его и выйдешь, а я тут же опубликую манифест, объявлю его предателем, Тинвегов военными преступниками, а Марию повинной в убийствах и расправах ведьмой. Мы поступим с ними точно также, как они поступили сегодня со своими подельниками Гамотти, Роффе и Ринья.

— Я понял тебя, это хорошая схема — кивнул Борис Дорс, принимая у нее из рук пистолет и рассматривая его вблизи — а дальше что?

— Дальше? — переспросила принцесса все также томно и тихо. Прижалась горячим бедром к его ноге, закатила глаза в мечтательной улыбке — мы уже говорили с тобой, я же все рассказывала тебе. Дальше мы сделаем все по-другому, не так как раньше. Совет Конфедерации делегировал мне абсолютные полномочия по управлению субъектом, и я воспользуюсь ими в полной мере. Ты будешь Герцогом, а я твоей леди-герцогиней, мы установим свои правила, и никто не будет указывать, как нам жить и как править Гиртой.