Рыцари и Дамы Беларуси

Казалось бы, на войне счет должен идти не на деньги, а на жизни… Но в ноябре Артишевский подал в сойм жалобу на Семеновича, якобы тот, когда писал отчет 24 августа, воспользовался гибелью пушкарей и возниц и деньги погибших присвоил себе. Как видите, даже в датах нестыковка… Отчетто писался до битвы! Откуда знаменитый артиллерист мог знать, что войско проиграет, что люди погибнут?

Припомнились и упомянутые копья и мушкеты… Долг вырос до 8 тысяч золотых.

Но, видимо, надуманность дела была понятна всем. Король Ян Казимир избавил Семеновича от выплаты долга. Разрешил выйти в отставку и уехать в Голландию. К славе и смерти.

Тайна третья. Смерть

О том, что Казимир Семенович умер странно, смертью преждевременной, писали все современники. Тут есть две основные версии. Первая — погиб во время своих опытов. Вторая — был убит вскоре после выхода трактата «Великое искусство артиллерии» собратьями по ремеслу. Ученому был вынесен суровый «внутрицеховой» приговор за то, что разгласил профессиональные тайны. О том, что научная открытость встречала ожесточенное сопротивление, можно судить даже по отрывкам из трактата, в которых Семенович словно перед кемто оправдывается: «Если к горящей лампе приблизить тысячу не зажженных, чтобы они зажглись от нее, то первая лампа не потеряет ни своего масла, ни своего пламени… Я с полным искренности сердцем выявил то, что нечестно было скрывать… Я ж не ради награды, ни по какой иной причине, а даром даю то, что даром и получил, чтобы служить всеобщему добру».

Тайна четвертая. Судьба второго тома

Точно известно, что второй том «Великого искусства артиллерии» был написан. Там имелось семь разделов, посвященных истории старинной техники, устройству складов и укреплений, способам построения тайных ходов и подрыву стен… Однако самая интригующая — седьмая глава. Ее уникальность и значимость подчеркивал сам Семенович, обещая рассказать о некоем «универсальном пушечном приспособлении»: «Это моя новая находка, в которой содержатся все наши знания. Она одна превосходит многие другие приспособления и заменяет их все».

С помощью таинственного изобретения можно было бы измерять калибр орудий, вес и размеры как жидких, так и сыпучих веществ, прицеливать пушки и мортиры, измерять расстояния, высоту и глубину объектов и даже переносить плоские фигуры с листа бумаги на поле и наоборот.

Возможно, именно изза этого изобретения Семеновича и убили…

Очевидцы утверждали, что видели таинственный второй том в библиотеке князя Сангушки. В 1909 году историк Бронислав Гембажевски обнаружил рукопись в библиотеке Артиллерийского музея в СанктПетербурге.

Где она теперь, никто не знает… Может, все же содержалось в ней какоето особо важное открытие, в котором были заинтересованы сильные мира сего?

Тайна пятая. Каким же он был?

Это именно та эпоха, когда действовали мушкетеры Дюма… Так что потенциально генераллейтенант Казимир Семенович мог встречаться с кемто из них, хотя бы во время военных действий в Голландии. Как известно, именно там и погиб д’Артаньян — от пушечного ядра, сжимая холодеющей рукой маршальский жезл. А Казимир Семенович был удостоен ордена Звезды — скорее всего, голландцы наградили или за «Великое искусство артиллерии», или за участие в осаде города Гульста.

На доступных нам изображениях Казимир Семенович не слишком красив. Длинноватый нос, резкие черты лица… Воин и ученый «в одном флаконе». Ясное дело, что приходилось ему много времени проводить в баталиях. Но, с другой стороны, это был и светский, придворный человек.

Артиллерист с душой философа и поэта… Замечательно, что мы вспоминаем о нем — слишком щедро на протяжении всей своей истории разбрасываемся талантами. И я верю, что загадки Казимира Семеновича постепенно раскроются.

СУДЬБА БЕЛОРУССКОГО РЫЦАРЯ САМУЛЬ КМИТИЧ

(? — 1692)

Как возникают литературные образы, которые становятся узнаваемыми для поколений читателей? Алхимия искусства…

Возможно, польский романист позапрошлого века Генрик Сенкевич встретил имя знаменитого воина Самуля Кмитича в своих семейных архивах: во втором браке Кмитич был женат на панне из старинного белорусского рода Билевичей так же, как и Генрик Сенкевич. Впрочем, не мог мастер исторических романов не читать всевозможные военные хроники, в которых оршанский хорунжий Самуль Кмитич назывался «добрым жаўнерам» и описывались его воинские подвиги. По свидетельству польского исследователя литературы Яна Парандовского, «Сенкевич, обладавший, несмотря на хрупкое здоровье, военной и охотничьей жилкой, восхищался физической силой и искусством владения шпагой. С каким упоением наделял он своих героев тем, чего ему самому недоставало и о чем он тосковал в своих мрачных четырех стенах!.. Это вместо Сенкевича, вместо господина с бородкой, отчаянно бился Кмициц…»