Рыцари Христа. Военно-монашеские ордены в средние века, XI-XVI вв.

Но к ним добавлялись другие персонажи, иногда поднятые почти на уровень главного покровителя: в Сантьяго — святой Михаил, у тевтонцев — святая Елизавета Венгерская, у тех же тевтонцев и у тамплиеров — святой Георгий [599]. Выбор этих покровителей был отнюдь не случайным — это были военные святые, как святой Георгий (святилище которого находилось в Лидде, на дороге из Яффы в Иерусалим), святой Михаил, а также святой Иаков, покровитель Реконкисты, ставший «матамором» — убийцей мавров, или святой Себастьян; святые, связанные с крестовыми походами или паломничеством, как святая Екатерина Александрийская, очень популярная у госпитальеров Италии, или святой Николай, часто ассоциирующийся с орденом Храма до такой степени, что некоторые изгоняли тамплиера отовсюду, где была церковь святого Николая; местные святые, как святая Барба (или Варвара) у тевтонцев, и множество святых, почитаемых в разных местах, как Сан-Бевиньяте у тамплиеров Перуджи, святая Евлалия в Каталонии и т. д.

Особенно показателен пример Елизаветы Венгерской (1207–1231). Дочь короля Андрея II Венгерского, она вышла за ландграфа Тюрингии Людвига IV. Овдовев в 1227 г., она удалилась в Марбург в Гессене и основала там госпиталь, где посвятила себя заботе о бедных и больных в качестве простой сестры. Умерла она в 1231 г., и на ее могиле происходили чудеса. Ее деверь Конрад Тюрингский построил в ее честь церковь и добился за удивительно короткий срок, в том числе благодаря поддержке Германа фон Зальца, ее канонизации в 1235 г. Конрад вступил в орден и в 1239 г. сменил Зальца на посту генерального магистра. Святая Елизавета была очень популярной в Германии, но в других местах ее культ не слишком распространился: орден, укрепляясь тогда в Пруссии и Ливонии, предпочитал культ святого Георгия, знамя которого носили в бою перед армиями. Однако объединение святого Георгия и святой Елизаветы со Святой Девой ясно показывало двойной характер функции тевтонцев — военный и странноприимный [600].

Святая Дева и Маккавеи

Тевтонцы оригинальным образом использовали покровительство и культ Святой Девы, который внедряли во всех местах, где действовал орден, и в первую очередь в Пруссии и Ливонии. Колоссальная статуя Богоматери с младенцем стоит снаружи апсиды часовни в верхнем замке Мариенбурга; другая, сходного размера, украшала фасад Фрауэнбургского собора. Живопись и скульптура XIV и XV вв. развивали сюжет коронования Девы или сюжет Богоматери милосердия ( Schreinmadonna), полы покрова которой укрывают людей [601]. Ее имя давали многим городам и крепостям: Мариенбург [Мальборк], Мариенвердер [Квидзын], Фрауэнбург [Салдус] и т. д. [602]Ее знамя следовало в армии за знаменем святого Георгия, и она могла выглядеть настоящей богиней войны, по выражению Эрика Христиансена [603]: летняя Reise(военная экспедиция на вражескую территорию) начиналась в день Успения или Рождества Богородицы, а зимняя — в день Сретения Господня [ Purification de la Vierge, буквально «Очищения Девы»] (2 февраля).

В те же времена (первая четверть XIV в.) хронисты ордена, Петр Дуйсбургский и Виганд Марбургский, внушали, что Пруссия — это земля Богоматери, наследие Марии, как Иерусалим и Святая земля — наследие Христа. 7 декабря 1337 г. Дитрих фон Альтенбург, магистр ордена, представился как «преданный всемогущей славе Господа и Святой Девы ради защиты Ее земли от неверных из Литвы, врагов креста Христова» [604]. Так же как прочие — это рыцари Христа, тевтонцы — рыцари Святой Девы и как верные вассалы защищают Ее землю [605].

Эта концепция относилась и к Ливонии, «личному владению Девы»; в этом тевтонцы переняли традицию Меченосцев, изложенную в «Хронике Ливонии» за 1226 г.: «Святой отец, точно так же как Вы берете на себя заботу, дабы тревожиться о Святой земле Иерусалима, каковая есть земля Сына, Вам не должно пренебрегать Ливонией, каковая есть земля Матери…» [606]Так тевтонцы оправдывали свою миссию и легитимировали священную войну против тех, кто, нападая на Пруссию или Ливонию, посягал на Святую Деву.

Тевтонцы, оправдывая свою борьбу, обращались и к Ветхому Завету: преамбула их устава упоминает Авраама и священные войны, потом Моисея, Давида и, наконец, Маккавеев [607].