Рыцари моря

Прямо на палубе сговорились о деле, выгодном для обеих сторон, и ударили по рукам. «Юстусу» требовалась основательная починка, поскольку то, что было сделано людьми Даниеля Хольма в заливе возле Вардё, – было только временным латанием дыр. И течь, какую давало судно, становилась опасной для грузов. Приходилось постоянно работать помпой, а при сильном волнении даже черпать воду ведрами. Большой Кнутсен обещал россиянам помощь: лес, жилье, помещение для грузов, питание… Норвежец сам стал у руля и отвел корабль к своему горду.

Хутор-горд Большого Кнутсена располагался между двумя другими горлами, которые, однако, были поменьше его и победнее. Огороженные единой изгородью, все три двора именовались – тун, а точнее – Кнутсен-тун, потому что все хозяева состояли в кровном родстве между собой и носили имя первого поселившегося здесь предка. Различали же их просто: кроме Большого Кнутсена, были в туне Малый Кнутсен и Темный Кнутсен (про которого говорили, что он сумасшедший). Эти два Кнутсена, хоть и звались хозяевами, но на деле были людьми несамостоятельными, несмекалистыми, кормились они от изобилия Большого Кнутсена и семьями батрачили на его хозяйство от весны до весны. А хозяйство было немалое: просторный двухэтажный жилой дом, амбары-кладовки, сараи на подклетях – помещения для лодок и просушки рыбы, также коровник, овчарни, овин, баня, пивоварня, сыроварня, коптильня и две парусные лодки. Работы хватало всем: и большим, и малым, и темным Кнутсенам – путина, сушка и засолка рыбы, торговля, лесопилка, изготовление сыров, выпас коров и овец, корма на зиму, удабривание полей морскими водорослями, топливо, вязание из шерсти… Эрик Кнутсен частенько приговаривал: «Все бы мы поделали дела, будь у нас мальчик Хакон! А без Хакона всякий раз, как посчитаешь, остается дел на три дня». При этих словах батраки качали головами: «Великан, что ли, этот мальчик? Дел у Кнутсенов – не початый край!…» И только одному человеку Эрик Кнутсен не давал никакой работы – дочери своей Люсии. Он содержал ее в чистом тронхеймском доме с прислугой, одевал почти как датскую королеву, платил немалые деньги лютеранину-священнику за уроки богословия и высоких искусств и, время от времени наведываясь к ней, садился возле нее на низкий табурет и подолгу любовался ее легкой узкой ладонью и розовыми пальчиками – сенная девка однажды подглядела эту сцену и, словно сорока, стрекотала о ней повсюду, пока Большой Кнутсен не дознался о том и не сменил в доме дочери прислугу.

«Юстус» разгрузили. Товар из его трюма занял два вместительных хранилища-лофта и сарай на подклети. С помощью воротов, катков и шести парных конных упряжей когг вытянули по приливной воде на берег и установили на подготовленные заранее стапели. Всю команду судна, составляющую вместе с Андресом двенадцать человек, разместили в зернохранилище на чердаке.

Со своей стороны Иван Месяц обещал Большому Кнутсену помощь россиян в хозяйственных работах, в строительстве, а также доставку товаров в город Берген весной будущего года. После долгих мытарств и злоключений россияне искали тихой пристани и, увидев ее в Тронхейм-фьорде, просили у Месяца зимовки.