Рыцари морских глубин

— Вот, видишь, какое простое лекарство от неразделённой любви.

— Идите вы… с вашим советом! — отмахнулся Петруха от Соловьёва, однако, скоро повеселел, и уж если мы в оставшиеся годы службы и заводили разговор о Мацаевой, то непременно с иронией.

— А ведь, надо признать, паря, и верно: как представлю на минуту Лидку, сидящую по нужде, всё — никакой любви! Как бабка пошептала! От–ить Соловей! Психо–олог! В мою башку такое вжисть бы не пришло!

Мой друг пригладил свой казачий чуб и круто переменил тему:

— Слыхал про Колю Черноусова?

— Без понятия… А чё?

— Боцману под краску бочка понадобилась… Коля на берегу пустую нашёл. Заглянул в неё — ничего не видно. Решил спичкой посветить… В лазарете сейчас на тральщике. Всё лицо опалил себе. Бочка–то из–под бензина была…

Скрытно от постороннего глаза растворялась в ночной темноте подводная лодка К-136, уходящая в одиночное автономное плавание.

Неприметно и одиноко плыву неизвестно куда я — странствующий отшельник, ненормальный чудик, вынужденный прервать повествование о флотской службе: слева, за тальниковым мысом, на берегу обширного залива показался Каргасок.

Пора заглянуть на чашку чая к аборигенам Севера.

Я спрятал дневик в планшет и налёг на вёсла.

Тетрадь четвёртая. Подводные мили

«Надежда и желание взаимно подстрекают друг друга, так что когда одно холодеет, то другое стынет, и когда одно разгорается, то закипает другое».

(Франческо Петрарка, «О презрении к миру», 1343 г.)

Земля Каргасокская

В сумерках угасающего дня размытый закатом горизонт обозначился в западной стороне тонкой полоской берега.

В очертаниях строений угадывался Каргасок. В переводе с языка коренных жителей–селькупов — Медвежий мыс. Обширный залив отделял меня от этого старинного сибирского села бывших царских и советских ссыльных. О том, что сюда насильно завозили на баржах политических осуждённых и без средств к существованию оставляли в тайге на «выживаемость», я узнал совершенно случайно. И вот как.

Когда, потеряв надежду добраться до Каргаска засветло, я уныло шевелил вёслами, удерживая плот носом к берегу, позади послышался надрывный вой моторной лодки. Он всё нарастал, и скоро моторка пронеслась мимо, развела волну. Вдруг развернулась, подрулила ко мне. Двигатель заглох. В вечерней тишине ещё шумела вода, вспененная её винтом, а лодка уже качалась у борта «Дика». Двое здоровяков в рыбацких куртках сидели в ней.

— Куда, старина путь держишь? — услышал я уже ставший привычным для меня вопрос. — Не надо ли чего?

— На Север иду. Хотелось бы до темноты в Каргасок добраться…

— Взять на буксир?

— Не откажусь. Да только потише, а то мой плот встречной волной зальёт.

Я подал рыбакам носовой швартовый конец, и моторка легко потащила «Дика» в сторону городка, смутно белеющего зданиями и портовыми сооружениями.

После стольких дней изнурительной работы вёслами так приятно оказаться в роли пассажира!

Раскинув руки, свободные от надоевших вёсел, я блаженствовал, наслаждаясь быстрым ходом, шумом встречной волны и беззаботностью. Но приятное путешествие «на халяву» быстро окончилось. Рыбаки подвели мой плот к берегу, сплошь заставленному лодками, катерами, ялами, буксирами самых разнообразных конструкций и модификаций. Справа высилась белоснежная громада речного толкача.

Готовясь к ночлегу на гостеприимном каргасокском берегу, я принялся разбирать вещи.

Рыбаки, неожиданно оказавшие мне услугу, оказались очень приветливыми, радушными братьями Зайцевыми, офицерами, недавно ушедшими в запас. Вячеслав Анатольевич — подполковник. Николай Анатольевич — капитан, бывший лётчик–штурман. Страстные охотники, любители природы, они добровольно избрали Медвежий мыс постоянным местом жительства. Полюбили этот некогда глухой таёжный край, а ныне обжитой, электрифицированный, с автомобильным, речным и воздушным сообщением.

Увидев на мне камуфлированную куртку, братья тотчас распознали во мне «в доску своего парня». Пригласили на чашку чая, в баньку, предложили переночевать у них. Я отказался, не желая без необходимости стеснять хороших людей. Огорчённые моим отказом погостевать, братья Зайцевы на прощание подарили прекрасную книгу «Земля Каргасокская» издательства Томского университета. Вот она, передо мной, с памятной надписью:

«Геннадию Григорьевичу от аборигенов Севера».

Роскошный подарок! В этой жизни мне уже ничего не нужно. Кроме скромной еды и пищи духовной. И был у меня пробел в знаниях края, по которому иду. И душа требовала их. И на зов её, как по волшебству явились братья Зайцевы и преподнесли книгу очерков о Каргасокском районе. Лучшего подарка они просто не могли сделать! Так в пустыне глоток воды дороже денег.

Бесконечно вам признателен, дорогие Вячеслав Анатольевич и Николай Анатольевич! Ещё раз спасибо!