Рыцари Нового Света

Пятое легитимное обоснование широко использовалось противниками гуманистов: речь идет о тирании индейских правителей и о власти неправедных законов, позволяющих людоедство и человеческие жертвоприношения. Это соображение придавало легитимный и справедливый характер войнам против ацтеков, майя и людоедов-карибов. Также можно нападать, если индейцы в большинстве своем добровольно попросятся стать подданными испанского короля, а местный правитель не подчинится их воле. Наконец, возможно силой навязать туземцам разумного правителя, если они сами не способны выбрать себе такового.

Все эти соображения отразили глубокую, двойственность позиции Витории. С одной стороны, он высказывал убежденность в праве индейцев на владение и самоуправление, а также в том, что они разумные люди, коль скоро установили порядок и определенную систему управления. С другой стороны, он допускал, что они не способны создать цивилизованное государство и потому испанские короли имеют право взять на себя задачу управлять ими. То же и с конкистой: он решительно отвергал те формы, в каких она сложилась, но ведь все «легитимные обоснования» фактически служили оправданием этих форм.

Бартоломе де Лас Касас был верным последователем идей Витории, расходясь с ним лишь в некоторых пунктах. Главный из них состоял в том, что, в отличие от Витории, разумность индейцев и их способность к самоуправлению не вызывали у него ни малейших сомнений. Он заявлял, что все люди, потомки Адама и Евы, схожи между собой, а значит, разумны, и потому «сколь бы варварскими и грубыми они ни были, как люди они обладают разумом и способны воспринимать разумные вещи и обучаться…». Индейцы же, утверждал он, «в большинстве своем люди хорошо сложенные, сильные, статные, тонко чувствующие, приятной наружности и обликом похожи на отпрысков благородных родов; у них есть свои короли и властители, мудрое общественное устройство, при котором они избирают своих королей; у них есть законы, коим они подчиняются, есть боязнь наказаний, есть порядок в общественной жизни, и по всему по этому они не являются рабами по натуре».

Лас Касас считал, что Испания может осуществлять протекторат над заморскими территориями, но исключительно в целях евангелизации, при том что индейцы сохранят свои владения и своих правителей. Лас Касас пошел дальше Витории и в том, что оставлял за индейцами право не только не принимать христианскую веру, но и не выслушивать проповедь. Лишь когда они препятствовали другим ее выслушивать — тогда только, по его мнению, возникал повод для справедливой войны. Другим поводом он считал защиту христианина и допускал войну в качестве наказания за обиду, причиненную христианину.

Главной сферой приложения сил великого гуманиста стала критика конкисты и практическая защита индейцев. Лас Касас без устали обличал жестокости и злоупотребления конкистадоров, в запальчивости прибегая и к явным преувеличениям: так, например, он утверждал, что на каждом из Антильских островов проживало по два-три миллиона индейцев, а на Эспаньоле — все тридцать, а сейчас остались сотни — вот, значит, каковы масштабы геноцида. Ему было ненавистно само слово конкиста — как он писал, «слово тиранское, магометанское, злодейское, непристойное, адское» — и это Лас Касас добился, чтобы оно исчезло из официальных документов. Он признавал только путь «убеждения мягким божественным словом и примерами святых деяний и святой жизни».

Бартоломе де Лас Касас. Гравюра Хосе Лопеса Энкиданоса

В отличие от Витории, не бывавшего в Америке, Лас Касас провел в Новом Свете большую часть своей подвижнической жизни. Здесь он на практике пытался воплотить свои убеждения, однако не очень удачно. В 1520–1522 г.г. он решил опробовать мирные методы колонизации и привез на Южноамериканский материк сотню крестьян из Испании без воинского охранения. Кончилось это трагически: индейцы, на чью «естественную добродетель» так уповал Лас Касас, перебили почти всех колонистов. В 1546 г. в Мексике он пытался проводить в жизнь Новые законы (о них еще будет сказано) и был вынужден бежать, ибо жизнь его подверглась реальной угрозе со стороны испанцев. Куда больше пользы он принес в самой Испании, участвуя в разработке законов, полемиках и диспутах, и при любом возможном случае выступая перед королем и чиновниками в защиту коренного населения Америки, за что и получил прозвание Апостола индейцев.