Рыцари Нового Света

Практика подобного типа контрактов королей с частными лицами существовала задолго до открытия Америки, но она не была систематической и применялась лишь от случая к случаю. С Колумбом тоже заключались капитуляции, но то были экспедиции за казенный счет и полностью подотчетные. Когда же в Новый Свет ринулись любознательные, выискивая, чем бы поживиться по пути и окупить свои затраты, короли призадумались. И правильно сделали, ибо такая практика очень быстро превратилась бы в неуправляемый разбой, от которого проку не было бы ни короне, ни тем более колониям. Надо было поставить исследование и завоевание Нового Света под строгий государственный контроль. И тогда в сентябре 1501 г. Католические короли запретили совершать открытия за океаном без соответствующего на то разрешения властей и подкрепили запрет сей угрозой «конфискации кораблей и всего снаряжения». Однако оплачивать открытия корона не собиралась и вынуждена была отдать конкистадору четыре пятых добычи, предоставив ему максимальный простор для инициативы.

Мало кто из конкистадоров пытался идти в обход этого запрета. И дело здесь даже не в страхе наказания, которое со временем ужесточилось до смертной казни, а в том, что завоеватель стремился стать легитимным обладателем всего того, что сулило ему предприятие, будь то военная добыча или энкомьенда. «Стоить больше» стоило лишь в рамках закона.

Поначалу капитуляции заключались непосредственно с королем, затем монарх делегировал это право Торговой палате и высшим колониальным властям — вице-королям и аудьенсиям. И все-таки конкистадоры, особенно когда речь шла о крупномасштабных экспедициях, предпочитали иметь дело непосредственно с королем, хотя для этого и приходилось иногда потратить полгода — год на то, чтобы добраться до Испании, добиться аудиенции, уладить дела с чиновниками, дождаться монаршей подписи и вернуться обратно. Суть дела не особенно менялась, когда соглашение подписывал колониальный чиновник, выступавший от имени короля. Юридическая особенность этих документов состоит в том, что они по сути представляют собой как бы частный контракт, заключенный между двумя физическими лицами — без всяких посредников, без всякого надзора фискальных органов, без общественного обсуждения. Другая особенность — бросающееся в глаза неравное положение сторон, когда один все время обязуется, а другой только обещает. Обязуется, и безо всяких условий, конкистадор, а король, при условии выполнения обязательств, что-то ему обещает. Соответственно, капитуляции тематически строятся из двух разделов: один, очень большой — обязательства; другой, совсем крошечный — обещания.

Обычно первым делом король лишит конкистадора всяких иллюзий насчет государственной поддержки и введет в договор устойчивую формулу: «Все за ваш счет и вашими усилиями, и ни в каком случае и ни в каком размере мы не будем обязаны возместить вам траты на экспедицию». Далее, конкистадор обязуется в точно оговоренный срок — полгода, год или полтора после подписания капитуляции — набрать войско (указывается количество людей), закупить снаряжение, зафрахтовать или закупить столько-то кораблей, отплыть и высадиться в определенном месте. В том, что касалось дальнейшего маршрута, регламентация давала сбой, ибо ни король, ни сам генерал-капитан не знал, куда занесет первопроходцев и что им встретится по пути, но капитуляция все же пыталась поставить аделантадо в какие-то, пусть довольно условные, пространственные рамки: «Я вам даю разрешение завоевать и заселить такие-то земли и острова» (далее следовали географические названия, часто лишенные даже намека на границы). Скажем, указываются Гондурас или Венесуэла: у этих земель фактически имелась только одна пространственная граница — отрезок береговой линии; а где они кончались — кто же знал! Но власти очень заботились о том, чтобы разграничить сферы действий между конкистадорами, ибо хорошо понимали, к каким последствиям может привести нежданная встреча двух отрядов. Но можно ли разграничить терра инкогнита? Поэтому между конкистадорами то и дело вспыхивали территориальные конфликты и разногласия, иногда приводившие к жестоким междоусобицам.