Рыцари Новороссии

Третий сказал: «Счастье – это когда можно выдумывать и бросать идеи пачками и не заботиться о том, что они не осуществятся».

Четвертый сказал: «Счастье – это когда спасаешь, помогаешь, стоишь насмерть за правое дело, защищаешь и делаешь подарки».

И только пятый молчал. Ибо он боялся признаться, что его счастье – это сожрать все то, что придумают и добудут остальные четверо.

Люди, запомните: если что-нибудь не ладится в вашей жизни, это значит, что рядом с вами или в вас самих завелся пятый…»

Запомните, каждый порядочный человек в этом мире всегда сражается с главным противником – паразитом, крадущим наше счастье, возможность развития, будущее. Не суть важно в каком – олигархов или нацистов – обличье предстают эти паразиты. Смысл нашей войны в избавлении от них. А главное – в том, чтобы изничтожить паразита в себе…

1 сентября 2015 года

«Четверть секунды, или чему учит война»

«Повториться может любой ад, увы…», – констатировал Варлам Шаламов, рассказывая о том, что он видел и понял в концлагере.

И указал на бесполезность, не назидательность адских мучений: «Лагерь весь – отрицательная школа, даже час провести в нем нельзя – это час растления. Никому никогда ничего положительного лагерь не дал и не мог дать…» Мне представляется, что даже освободительная, справедливая война является для её участников отрицательной школой, не менее, а то и более отрицательной, чем лагерь…

Не спешите упрекать меня в трусости, нежелании воевать, попытках заболтать проблему. Если война, с какими бы целями она ни велась – в конечном счёте, на некоторое время узаконенная бойня, то, как может она сделать мир после неё лучше, чем он был до. Чему то, что происходит сейчас на Украине (или, если вам угодно, в Новороссии) может научить, кроме опыта убийства? Не понимаю. Объясните!»

Такого рода письма я получаю чаще, чем хотелось бы. Уроков преподанных «узаконенной бойней» не счесть, попытаюсь рассказать лишь о некоторых, для меня главных.

Освободительная, справедливая война – это обучение в школе христианской аскетики экстерном, с ежесекундной аттестацией на право быть. Назидает и экзаменует преподаватель честный и неумолимый – Смерть. Аттестует по степени смирения и жертвенности, и тем немногим, кто приблизился к нужной степени самоотречения, присваивает квалификацию Воина.

Люди с оружием в руках делятся на три категории – камуфлированные обыватели, бойцы и воины. Это деление, по сути, совпадает с типологией Льва Гумилёва: субпассионарии, гармоники и пассионарные личности. И коррелирует с типами строя психики в трактовке Концепции национальной безопасности: камуфлированные обыватели – это носители животного, бойцы в массе – носители строя психики биоробота и отчасти демонического, воины же – человечного строя психики.

Среди камуфлированных и бойцов нет сильных, сильные есть только среди воинов, поскольку они освободились от иллюзий, и знают: сила – это полное признание своей ничтожности и её непрестанное изживание смирением. Камуфлированные убивают для того, чтобы почувствовать, что они ещё живы; бойцы для почестей и славы, ублажая идола «Я!» А воины живут, чтобы ликвидировать сам источник убийств, отчаяние перед видимым всевластием зла. Только воин опытно знает: восстания, революции, войны – единственно дозволенная и всегда безответная любовь всех отчаявшихся. Ликвидация отчаяния – реальность любви, только в ней доселе несокрушимый «бог сеньоров – чёрный кристалл, рождающий свет ещё более чёрный» крошится раскаянием и жертвенностью.

Кто виновен в том, что есть убийцы? Только те, кого убивают из-за того, что их неправедная жизнь и порождает взаимоуничтожение. Убивать убийц – значит, брать на себя чужую вину. Но иначе нельзя. Иначе мы все соучастники и самоубийцы.

Глубинный, неуничтожимый мотив участия в боевых действиях – стремление к иному, преображающему личность опыту. «Мы постигаем правду в меру смерти». Стремление это у большинства воюющих неосознанно, а осознающие – в зависимости от интенсивности стремления и духовной развитости становятся бойцами, а затем – по мере возрастания в смирении – воинами. Только последние способны шагнуть на высшую ступень, стать иноками (не обязательно в монастыре, речь о степени соответствия Высшей Воле в любом деле – искусстве, политике, конструировании) и тогда внешняя война для них преобразуется во внутреннюю брань «не против плоти и крови, но против духов злобы».

Эта война – не гражданская