Рыцари порога.Тетралогия

– Господин Гавэн! – Голос горбуна подобрел. – Давненько я не видал вас… Подождите, я схожу за ключами…

– Не нужно, Марун! – поспешно отказался Гавэн. – Поговорим и здесь. Как ты думаешь, зачем я пришел?

Горбун поскреб пальцами с обломанными черными ногтями изуродованное лицо.

– А что вас могло привести ко мне, как не мои парнишки… – с некоторыми сомнением проговорил он.

– Ты прав, Марун.

– Да неужто и на самом деле, а?! – Лицо горбуна покривилось в радостной ухмылке. – Вот ведь, а?! А ж знал, что так оно и будетто! Я ж знал, что мы когданибудь понадобимся! С тех самых пор, как его величество Ганелон запретил использовать моих парнишек, – знал! А они в полном порядке, парнишки мои. Не желаете посмотреть на них, господин Гавэн?

– Нет, – покачал головой министр.

– Ну, как знаете.

– Приведи в порядок своих… питомцев, Марун, – сказал Гавэн. – Они будут нужны мне на рассвете.

– Они готовы прямо сейчас, – заявил Марун. Он подмигнул первому королевскому министру и, хихикая, спросил. – А Зубастый Ровто не засыпали еще, нет?

– Не засыпали, – заверил его Гавэн. – Кто ж его засыпет – земли и камней понадобится целая гора. Сам Ганелон не стал с этим возиться… Ну, значит, на рассвете… – закончил он. – Увидимся, Марун.

Откудато из темной глубины здания, на пороге которого переговаривались министр и Марун, долетел тоскливый вой. Гавэн вздрогнул и отошел на шаг от решетки.

– Увидимся, – все так же хихикая, попрощался горбун.

Господин Гавэн повернулся и зашагал прочь. В эту ночь ему не придется спать. Нужно как следует подготовиться к казни.

ГЛАВА 3

– Не спать! – гаркнул капитан Сван и огрел культей левой руки Глазастого Вграда, сидя прикорнувшего у сырой подвальной стены.

Вград хрипло взблеял и вскочил на ноги, стремительно вылетев из теплой утробы дремоты в действительность. В широко распахнувшихся глазах его осмысленность появилась не сразу – несколько мгновений в них зияла туманная пустота.

Про Вграда еще с детских лет говорили: «Ошиблась Ала Прекрасная. Такие глаза – а парню достались…» Глазам его и впрямь могла позавидовать любая красавица. Большие и темные, удивительно красивой миндалевидной формы, обрамленные длиннющими ресницами, они смотрелись на рябом простоватом лице Вграда странновато. Как смотрелось бы на плешивой корове с раздувшимися боками оттороченное мехом и украшенное золотым шитьем седло скакуна с королевской конюшни. В ранней юности Вград необычностью своей внешности гордился. Кто другой вынужден был завоевывать внимание противоположного пола молодецкой удалью да звонкой монетой, а Вграду достаточно было бросить одинединственный томный взгляд изпод длинных ресниц – и любая неприступная красотка моментально сдавалась на милость победителю, объявляя о капитуляции застенчивым хихиканьем. Но, поступив на службу в дворцовую стражу, парень вдруг с удивлением осознал: то, что в общении с девками и бабами являлось преимуществом, в мужском обществе может стать предметом насмешек. Чары томного взгляда перед сослуживцами оказались бессильны. «Гляди, как буркалы вытаращил! Ровно рак! – хохотала казарма, встречая новичка. – Надо же, глазастый какой… Как щенок, которому яйца прищемили…» «Чего смотришь теленком? – рычал на учебной площадке капитан Сван. – Взгляд дворцового стражника должен быть грозным! А ты, сопляк, глядишь, как соску выпрашиваешь…» В общем, горько пожалел Вград, став стражником, о том, чем одарили его боги. И наверняка с радостью согласился бы, если бы какойнибудь опытный маг предложил ему обменять его чарующие очи на банальные, серенькие, ничем не выделяющиеся гляделки…

– Не спать, говорю! – прорычал капитан Сван, снова замахиваясь культей.

– Не сплю я… – пискнул Вград, вытягиваясь перед капитаном в струнку. – Присел только, чтобы это… ногу почесать.

Несколько мгновений Сван сверлил глазами стражника.

– Еще раз замечу – три зуба долой, – предупредил Сван. Потом нахмурился, припомнив чтото, усмехнулся сам себе и двинулся дальше по коридору, тускловато освещенному редкими факелами.

Стражники, до появления в этом коридоре капитана дремавшие, трепавшиеся друг с другом или игравшие в кости, сейчас недвижно стояли вдоль стен, расправив плечи, старательно втянув животы под кольчугами и стиснув рукояти алебард. Глазастый Вград, принявший жертву за всех своих товарищей, угрюмо постанывал, потирая ушибленный затылок.