Рыцари Радуги: Авалон (СИ)

Велимир, выслушав последние новости от сидов, по дружбе обещал, что как только всё устаканится, наведаться на Авалон и посмотреть, что с принцессой. Всё-таки он был сильным целителем, не стоило сбрасывать его со счетов, вдруг бы что-нибудь придумал. Ланселот и Родрик сочли, что это будет достаточная благодарность за их помощь.

Итак, из всех моих долгов оставались только эти двое.

Взяв старт с Земли на Галактион, я спросил у рыцаря:

-Ну, где тебя выкинуть?

Рыцарь, задумчиво обозревающий переливчатые Пути в иллюминатор, скрестил руки на груди:

-Какая разница, где начинать, но ты -- странник, посещаешь множество миров и селений. Позволь попутешествовать с тобой ещё немного. Может ли послужить оплатой за это моя сила?

Кому нужен воин, который свой меч в руках удержать не может? Впрочем, одному на корабле как-то грустно. Имирина каюта теперь пустая... Хм...

Да не будь я элитным наёмником, всё в хозяйстве пригодится! Даже бесполезный сидский рыцарь.

ЗЮНЬКА

Возвращение домой было не радужным, не смотря на то, что родители отнеслись к нам более чем лояльно, даже моя мама. Она вообще тихо радовалась, узнав, что волшебной силы у нас больше нет, значит, мы больше не будем исчезать.

Я довольно сильно тосковала по потерянной магии, с весёлой Саламандрой было интересно, я жалела, что не успела всему у неё научиться. Теперь надо просто жить дальше...

У всех было тяжело на душе, но мы с Жюли как могли старались поддерживать Юльчу. Похоже, по ней потеря магии и нашего друга Кинтса ударила сильнее всего.

Я довольно долго думала об этом после. Мне казалось, что мы с Жюли легче перенесли это, потому что у нас помимо магии всегда было что-то ещё. У Ковалёвой - музыка, у меня - шитьё и готовка... И Вася тоже.

Вы не представляете, как я была его рада видеть, и как тепло он меня встретил. Он отвёл меня в свой гараж и с гордостью продемонстрировал полностью собранный своими руками и отрегулированный мопед.

-Через два года получу права и будем везде вместе ездить. А пока, хочешь, я тебя по двору покатаю?

Конечно же, я хотела! Сидеть у него за спиной было так здорово.

От его слов и катания моя хандра немного улетучилась. Я была так рада, что он рядом со мной...

Юльча же нас игнорировала и не говорила ни с кем. Я навещала её каждый день, приносила вкусняшки, пыталась её расшевелить, но видела, что и блинчики, и пирожки остаются нетронутыми (ну, кроме дани для тёти Лены и дяди Андрея).

Я где-то вычитала, что когда человек так замыкается в себе, то необходимо что-то, чтобы вытащить его оттуда. Люди должны хоть как-то выражать себя. Танцевать Юльча не хотела, разговаривать тоже. Даже писать её было сложно заставить. Тогда я принесла ей альбом и карандаши:

-Я хочу знать, о чём ты думаешь. Мы же друзья. Если ты не говоришь, то хотя бы нарисуй.

Моя подруга машинально взяла коробочку, повертела её. Из-за неплотно закрытой крышки, карандаши разлетелись по всему столу, оставляя за собой разноцветные росчерки на бумаге. Юльча только прерывисто вздохнула, и по её щекам полились слёзы.

Ох... Похоже, нам предстоял долгий путь...

С другой стороны, у меня ещё оставалась тиара Велимира. Если ему будет надо -- он сам за ней придёт, и можно будет попросить у него помощи. Он же всё-таки целитель...

ЮЛЬЧА

[Криво написано на клочке бумажки] Мне нечего сказать.

Просто оставьте меня в покое. Я в порядке.

ЖЮЛИ

Я была удивлена, но от родителей практически никому не влетело. Даже моя мама смягчилась, и впервые в жизни мы с ней поговорили по душам. Я ей сказала, что получила её письмо, а ещё получила довольно серьёзный урок по поводу семьи, и поняла, что не ценю, что имею.

-Я хочу знать, что ты делаешь. Возьми меня как-нибудь с собой на работу, - сказала я ей, отчего она так расчувствовалась, что даже расплакалась.

Я целую неделю ходила с ней на работу и наблюдала. Моя мама работала не покладая рук, мне даже стало стыдно, что раньше я вменяла ей это в вину. Я права не имела отставать от неё.

Тот сон, что навеяли на меня дриады, не выходил из головы. Пришло мне время определяться, что я хочу в будущем и кем я стану.

После окончания всех экзаменов, которые провели специально для нас с рыжей по очень большой просьбе Зюнькиной матери, чтобы всё-таки выдать нам табели за пятый класс, мы пришли в гости к Юльче, чтобы проведать её.

Она не пошла в школу, так и сидела дома, глядя в окно и почти не двигаясь с места. Тётя Лена водила её по врачам, но толку от этого было мало. Юльче поставили депрессию, навыписывали таблеток, но разве какими-то таблетками можно вылечить потерю друга? Им предлагали перейти на домашнее обучение, и, судя по всему, родители Кукушкиной согласились.

Я, глядя на поникшую подругу, с трудом подбирала слова, но всё равно получалось, что я больше говорю с Зю, чем с Юльчей:

-Наши дороги расходятся. Я пойду вперёд - этим летом я буду готовиться, чтобы экстерном сдать программу шестого и седьмого классов. Боюсь, я не смогу больше с вами часто видеться, поэтому простите меня.