Рыцари удачи. Хроники европейских морей

Была и еще одна система водных путей - менее прославленная, чем эти две, но не менее великая. Она возникла не ранее X века, когда на западном берегу озера Нево был основан город Корела, нынешний Приозерск. Северо-восточный путь вел новгородцев по Волхову до озера Нево, потом по Свири до Онеги-озера и далее по одной из трех основных трасс: по Вытегре в озеро Лача и затем по порожистой Онеге; по Водле на Кенозеро и Онегу с волоком на реку Емцу и до Северной Двины; через Повенец-кий залив на Выгозеро к Онежской губе. Все эти три пути выводили в Белое море.

Перед подданными варяжских князей распахнулись и варяжские земли. Началось их интенсивное освое­ние. Новгородцы открыли системы водных путей в Каре­лии и Финляндии, по озерно-речной системе Пиелисъ-ярви - Оулуярви их ладьи вышли в Ботнический за­лив, в XI веке они исследовали озера Кольского полуострова - например, Имандру и Умбозеро - и дошли до Хибинского хребта, двинский посадник Улеб (вернее всего - норманн Олав) достиг Карских (Же­лезных) Ворот, а в XII веке весь юг Кольского полуострова стал владением новгородцев. Ими были обследованы и зарисованы берега Онежской губы и Со­ловецкие острова, берега Двинской губы и Кольского полуострова вплоть до Мурмана, полуостров Канин и побережье Баренцева моря от Чешской губы до Печор­ской. Они поднялись по Печоре, Кулою, Мезени и Се­верной Двине и основали на их берегах торговые фактории. Бернхарду Варену уже хорошо знаком и «океанъ полунощный, около земли полярныя аркти-чесюя», и частичка этого моря Севера - «море бЪлое, нЪдро россжское изъ океана полунощного между лап-шею, и последними россшскими границами, и идетъ къ полуденной странЪ; кончится же часпю при финляндш часпю же при царствЪ московскомъ (издаетъ малую нЪкую долговатую пазуху, которая протя-зается до лапши) идЪже преславное и благоугодное отъ англичанъ и белеянъ есть купечество, названное пристанище архангелогородское. Реки имЪеть знамени­ты». Архангельск был заложен в 1584 году, при Ива­не Грозном. Но сведения Варена куда старше. Задолго до его времени были открыт «фретъ (пролив.- А. С.) ледовитый между новою землею и спицбергеномъ, или инымъ именемъ оная называется земля полярная». Но время подлинных, фиксированных открытий в Аркти­ке еще не приспело...

Навстречу новгородцам плыли их братья по крови - норманны. Об этом известно благодаря ненасытной любознательности и неутомимой научной и литератур­ной деятельности уэссекского короля Альфреда, одно­го из немногих, кто по праву носил прозвище Великий. Он немедленно и во всех подробностях записывал все новое, что ему удавалось разузнать, его записи и сегодня служат важным источником по различным отраслям знаний того времени.

Вставки Альфреда в текст собственноручно им пере­веденного труда римского историка Павла Орозия по географии Европы содержат любопытные сведения о плаваниях Вульфстана (то ли норвежца, то ли англо­сакса) и норвежца Отера, относящихся к 875-880 го­дам. Вульфстан впервые пересек по широте Балтийское море от Ютландии до Вислинского залива и поведал Альфреду диковинные сведения географического и этно­графического характера. Что же касается Отера, то он (возможно, по поручению самого Альфреда, текст до­пускает и такое толкование) обогнул Скандинавский полуостров и первым проложил не речной, а морской путь в Белое море, достигнув Биармии («Великой Пер­ми» русских летописей) и устья Северной Двины. Отер красочно описывает в своем отчете королю неизвест­ный еще тогда Нордкап, район Мурмана, страну тер-финнов («лесных финнов») на «Терском берегу» Белого моря (юг Кольского полуострова и Карелия).

Новые открытия порождали разработку и освоение новых путей. Новгородские ушкуйники, получившие это название от своих ладей - ушкуев, проложили две наиболее удобные и оживленные трассы к северо-во­сточным берегам Европы: северную - по Пинеге, Се­верной Двине, рекам Кулой, Мезень, Пеза и Пильма до Печоры, и южную - по Сухоне, Северной Двине и Вычегде тоже до Печоры. К началу XIII века они дошли до северных отрогов Урала.

Однако доминирующими оставались все же южные пути. Недаром в IX-XVI веках Черное море сплошь и рядом называлось Русским, хотя берега его были усеяны греческими и римскими колониями, переживши­ми тысячелетия.

Блажен, кто странствовал, подобно Одиссею,

В Колхиду парус вел за Золотым Руном

И, мудрый опытом, вернулся в отчий дом

Остаток дней земных прожить с родней своею,

писал Дю Белле. С древнейших времен это было пи­ратское море - опасное, но и прибыльное. Оно помнило корабли Ясона, поход Ксенофонта, жертвоприношение Ифигении. Здесь, на Змеином острове, покоился прах обожествленного Ахилла, тщетно дожидавшегося, ког­да же к нему наконец присоединится его сподвижник Одиссей, штурмовавший вместе с ним Трою:

Доселе грезят берега мои:

Смоленые ахейские ладьи,